Непрерывные назойливые всполохи головной боли одолевали его. Он достал баночку с лекарством из кармана спинки сиденья перед собой, намереваясь позвонить и вызвать стюардессу, чтобы она принесла ему немного кофе или воды, или чего-нибудь еще, чтобы запить таблетку.
Но он все еще никак не мог раскрыть эту проклятую баночку. Он сражался с ней до пота, слишком больной, чтобы понимать, как смешно он выглядит.
Стараясь не расплескать из чашки свой кофе, Лилли Рейнс, тоже слегка побледневшая и не совсем здоровая; с разлетающимися при каждом рывке самолета рыжеватыми волосами, держась за спинки сидений по бокам широкого прохода, переступала ногами, неловко пробираясь к Хорригану.
Ее улыбка была кривой, но не безразличной, когда она все же уселась в кресло по соседству и опустила перед собой столик для чашки кофе.
— Знаешь, почему ты не можешь открыть ее, или нет? — спросила она его, наблюдая за бесславной борьбой с пластиковой медицинской бутылочкой.
— Нет. Почему? — его зубы просто скрипели. Подлая штука!
— Она безопасна для ребенка.
Это заставило его улыбнуться. Немного.
— Дай ее мне, — сказала она, и он отдал, и она открыла ее, вытряхнула оттуда таблетку и предложил! ему свой кофе.
— Спасибо, — пробормотал он, проглотив таблетку и порцию горячей черной жидкости.
Она изогнула бровь:
— Выглядишь так, будто тебя подрали коты.
— Спасибо за сравнение, — поблагодарила он.
Раздался взрыв грома, и залитое дождем окно перед ними осветила яркая полоса молнии.
— Из-за погоды, а? — спросила она.
— Надеюсь, что да.
— А?
— Из-за погоды.
Самолет мелко затрясло в потоке воздуха, и его желудок грохнулся куда-то с высоты в тысячу футов без всякого парашюта. Он только молился, чтобы принятая таблетка не выскочила обратно.
Она дотронулась до него коленкой, но на его удивленный взмах бровей усмехнулась и заявила:
— Не бери в голову, — и сама взяла в руки твердую папку, озаглавленную «Так называемый Джон Уилкс Бут».
Пока она пробегала глазами переданный факсимильный материал, он спросил:
— Путешественнику удалось заснуть?
Она кивнула, листая страницы.
— Когда посадка? — спросил он.
— Через несколько минут. Примерно в 11.40
— Уоттс в курсе всего?
Она опять кивнула:
Я только что докладывала ему. Весь маршрут от аэропорта охраняется. Снайперы полиции Чикаго на своих позициях. Охрана в отеле.
— Хорошо. А как с упреждением?
Двадцать три местных сумасшедших под колпаком. Вся полиция Чикаго подключена к работе.
— Где ближайшая больница?
— «Святая Вика». Дополнительные запасы крови группы Путешественника под рукой. То же при изменении маршрута.
— Это хорошо. Уоттс неплохо поработал.
Она оторвалась от бумаг:
— Мне казалось, что ты считаешь нашего бесстрашного лидера «язвой».
— А я и не говорю, что он не язва. Я говорю, что он хорошо поработал.
— Это заключение психологов, — заметила она, взмахнув тонкой папкой Бута, — выглядит как бульварный роман.
Он согласился:
— Оперативная команда психологов Секретной службы проанализировала все, что мы знаем о Буте — его голос, его привычки и пришла к гениальному заключению, что Бут может предпринять шаги, дабы причинить вред президенту.
Она пожала плечами.
— Эксперты, — заключила она слегка насмешливо.
— Итак, — мягко спросил он, — ты совершила большую ошибку?
Вопрос застал ее врасплох.
— А?
— В баре прошлой ночью ты сказала, что боишься совершить большую ошибку. Ну и как?
Она вздрогнула в замешательстве.
— Хорриган, на самом деле ничего не произошло..
— Точнее, что-то почти произошло. По мне, большая ошибка в том, что этого не случилось.
— Хорриган…
— Фрэнк.
— Фрэнк, — она подбирала слова, казалось, превозмогая боль, — все не так, как если б мы работали в маклерской конторе или рекламном агентстве и в том же духе. А в нашем с тобой деле, это… Братство, вот то…
— Братство? — переспросил он тихим изумленным голосом, хотя на самом деле был задет и даже немного раздосадован, — то, что почти произошло между нами называется «братством»?
Она вежливо покачала головой, волосы ее развевались с каждым креном самолета.
— Давай будем реалистами.
Он сузил глаза и посмотрел на нее оценивающим взглядом.
— Давай-ка попробуем проверить мои дедуктивные способности. Сохранились ли они в моем нынешнем лихорадочном состоянии… У тебя уже были отношения с агентом. Однажды. И они плохо кончились.