Однако сейчас простор озера был пустынен. Лишь на темной узкой полоске противоположного берега светились огоньки. Должно быть, это были Бани. Выбрав местечко посуше, остановились на ночлег.
Утром, не дожидаясь, когда солнце рассеет плотную завесу тумана, вновь зашагали по болотам. И не успел еще туман оторваться от земли, как из молочной его белизны неожиданно проступили очертания деревенских изб. Однако лосиные следы круто повернули в сторону от деревни и через сотню метров оборвались на берегу какой-то реки.
— Стоп! — подал мысль Сергей. — Зайдем-ка в деревню. Спросим: может, здесь кто-нибудь заметил лосей.
На стук в окошко крайней избы из нее вышел исподлобья смотревший на незваных посетителей старик, грудь которого прикрывала длинная борода. После более чем короткой беседы выяснилось, что возле самой деревни никто не встречал никаких лосей. Наши друзья повернули было назад, с трудом удерживая на поводках Тузика, Полкана и Жуку, рвавшихся в драку с деревенскими собаками, когда бородач спросил:
— А к чему бы вам расспрашивать о зверях?
Пришлось коротко объяснить.
И тогда дед рассказал, как, приехав поутру на Соловые озера, струхнул при встрече с сохатыми.
— Обступили меня со всех сторон и норовят за бороду схватить, будто это веник березовый, — дед потрепал сизоватую куделю своей бороды.
Как просветлели унылые лица ребят, как заулыбалась Наташа!
— А сколько их было, дедушка? Трое?
— Верно, трое.
— Рогач, лосиха и лосенок?
— Точно!
— А далеко ли до этих Солоных озер?
— Да нет, километра четыре всего. Только трудно будет вам их найти — разве что собаки выведут, коль вы по следу идете. Если хотите, могу подбросить вас на лодке. Только подождать придется.
Пока дед ходил отпрашиваться у колхозного бригадира, времени прошло порядочно. Антон успел перезнакомиться со всей Ларевкой — так называлась деревня — благо, она оказалась совсем небольшой.
— Дывлюсь на тутошню архитектуру, — возвратившись, сказал он и кивнул на стоящий невдалеке амбар, рубленный из кондовых елей. — Свайные постройки какие-то!
Амбар возвышался над поверхностью земли не меньше чем на метр и опирался на четыре мощных столба, обтесанных так, что верхние части их были широкие, а нижние — всего сантиметров десять в диаметре.
— Вашу деревню весной топит, что ли? — спросили ребята у вернувшегося наконец деда.
— Нет, вода на четверть к домам не доходит. А столбы эти — чтоб мыши да крысы не залезли…
Наконец отправились к реке и разместились в узкой и верткой лодчонке. Старик никому не дал грести:
— Веслом работать — сноровку надо иметь.
У деда было лишь одно весло — кормовое. Приходится заплывать в такие узкие ерики и речки, где с веслами на уключинах и не развернешься. Кормовиком же можно не только выгребать на глубине, но и пользоваться в качестве шеста на мелководье. Это помогает двигаться гораздо быстрее.
Калина Васильевич — так звали деда, — стоявший во весь рост на корме, мерно и, казалось, без усилия взмахивавший веслом, представлял собой весьма живописную фигуру. В заломленном на затылок заячьем треухе, в распахнутой стеганке и огромных сапожищах, с кудлатой бородой, развевавшейся на шаловливом ветру, он казался, выходцем из сказки, богатырем былинной Руси.
Лодка уверенно шла вверх по течению. Ларевка, стиснутая с обеих сторон стенами сумрачных ельников и пихтачей, иногда прерывавшихся веселой березовой и осиновой порослью, извивалась широкой темнокожей змеей, причудливо петляла.
— Ну и крутит же речка! — воскликнул Сергей, увидя, что после получаса езды лодка оказалась почти на прежнем месте, обогнув большую излучину.
— Это верно, — ответил дед, — иногда напрямик через лес — ну, как от нас до Солоных озер — всего километров пять, а по реке едешь-едешь — все пятнадцать!
— Тихэньки, диду, ваши рички, — задумчиво произнес Антон.
— А ты не смотри, что наша Ларевка сейчас такая смиреная. Весной, когда по верхам снега сходят, буйствует она изрядно. Разливается широко — воды много идет: столько, что Вишерка не успевает принимать. Вспять мчится тогда по Вишерке вода — обратно в Чусовское озеро. Оно к тому времени еще мелкое бывает, не успевает талой-то водой сразу наполниться: не скоро зальешь этакую ширь! Зато уж после, когда Чусовское разольется, а в Ларевке вешние воды все сбегут, начинается у нас второй потоп. Из озера вниз по Вишерке катит целое море, завертывает в Ларевку и по ней вверх шугует!