— Ты точно вернёшься, ведь я понятия не имею где мы находимся?
— Вернусь, обязательно вернусь, — ответил Эйтан, целуя женщину в лоб.
Глава седьмая
Дария-Уна полулежала на душистой траве и нежно поглаживала покоящуюся на её коленях голову Максима. Она так и не смогла до конца разобраться в мыслях Скобелева, хотя очень этого хотела, пытаясь связать в единое целое разрозненные фрагменты его памяти. Но кое-что всё же насторожило её, в особенности увиденные картины неземных сражений. Вначале, она отнесла их к бурной фантазии своего гостя, а когда проанализировала смысл видений задумалась, ведь человеческое воображение неспособно узреть такое, ну разве что в состоянии высшего озарения. Но Дария-Уна прекрасно знала, что подобный дар удел немногих.
"Да, вопросов много, а ответов то и нет, — размышляла она. — Кто же ты, Максим Скобелев…что таится в твоей душе и отчего к тебе столько внимания? И я хороша, сумасшедшая…угораздило же влюбиться в человека. А в человека ли?"
Она подняла голову в надежде увидеть Арта, который должен был принести важные вести. Вскоре, чёрный волк действительно появился пред своей правительницей.
— Что удалось узнать? — требовательно спросила она.
— "Тёмные" не сняли своих воинов и продолжают наблюдение, а ночью произошло столкновение между ними и людьми Надземного братства. Видимо, они так же проявляют интерес к нашему гостю, но почему-то их было всего двое. Как я понял, на этот раз обошлось без жертв.
— Хорошо, Арт, усиль охрану у "пространственных коридоров" и можешь быть свободным.
— Я всё сделаю, Госпожа.
Наконец, Скобелев поднял голову и с удивлением поглядел на женщину:
— Как я здесь очутился, Даша? Я ничего не помню…
— Это неплохо, Максим, обыкновенная послестрессовая реакция организма, вы отдыхаете, наполняетесь силами, ведь энергия этого мира чиста и первозданна, поэтому такие ощущения.
— С вами, Даша так хорошо, даже не объяснить словами…
— Я рада, что мы сумели поладить. А сейчас, я бы хотела показать вам кое-что ещё, — произнесла Дария-Уна, беря Скобелева за руку.
Перед глазами Максима мелькнула ослепительная вспышка и его сознание куда-то понеслось с немыслимой скоростью. Но буквально через несколько секунд, он очутились в безжизненном сумраке иссохшего леса, где не было ни травы, ни цветов, а под его ногами лежала опустошённая, в зловещих трещинах земля. Здесь не раздавалось радостного щебетания птиц, не ощущалось аромата тайги, лишь заунывный вой колючего ветра, да смердящий запах разложения, безраздельно правили этим миром. Каждой клеточкой своего сознания, Максим чувствовал эту щемящую тревогу, как преддверие чего-то неотвратимого и страшного. На его душе стало тоскливо и одиноко, будто он находился во мраке средневекового склепа.
— Даша, где я…что это за мерзкое место? — дрожащим голосом проговорил Максим.
— Когда-то и здесь правила Жизнь, но это было очень давно, — раздался из ниоткуда её грустный голос. — Это место мы называем миром "увядших чувств", к сожалению, он расширяется с каждым земным веком. Здесь влачат существование погибшие чувства земной природы…всё погубленное цивилизацией, доживает свой век в этом мире скорби.
— Неужели, только человек повинен в этом?!
— Да, с тех пор как посчитал себя царём природы и решил покорить её. Но покорить, значит противопоставить себя природе. На самом же деле, человечество объявило войну себе и только себе. Ведь люди лишь часть природы, но часть неотделимая от единого целого. Раковая клетка поступает точно так же, она себялюбива и беспощадна, её не волнует, что под угрозой находится весь организм, она просто берёт то, что ей хочется сейчас.
— Но, как можно исправить это, как всё изменить?! — воскликнул Скобелев.
— Только лишь, изменив мировоззрение земного мира. В противном случае "чувственное увядание" может поглотить и мою обитель, тогда земная цивилизация превратиться в бесчувственное стадо, где каждый сам по себе. Ведь их не будет волновать красота жизни и возвышать радость тончайших ощущений.