Взгляд Скобелева оказался настолько выразительным, что следующая реплика не заставила себя долго ждать:
— Понял, не куришь.
Расположившись на свободных нарах, Максим погрузился в размышления.
"Всё из-за меня…Ольга погибла из-за меня… Как же тошно! Сегодня ещё жил человек, дышал, о чём-то думал и уже ничего не осталось. Как же тонка струна жизни…как она хрупка эта жизнь. Странно, парень сказал, что это случилось десять минут назад, значит, Ольга уже была в парке какое-то время. Но, почему она пришла так рано? На женщину это не похоже. Значит, что-то заставило её это сделать, или кто-то… Что же она хотела мне рассказать? Видимо что-то очень важное, если не могла по телефону. Кажется я догадываюсь, кто был тому причиной…больше некому. Вот ведь поддонок! Собственную жену сдал, гад!".
Максима долго не вызывали на допрос и как назло время тянулось так медленно, что выворачивало на изнанку его душу. Он не мог заснуть, пребывая в состоянии нездорового возбуждения, что даже въевшаяся в нутро камеры вонь не беспокоила его. Временное забытьё, сменялось напряжённым размышлением и так чередовалось до самого утра.
Из создавшегося положения, Скобелев судорожно пытался найти выход, ему позарез нужны были ответы на все назревшие вопросы, но в первую очередь касающиеся его самого. Только правда о себе, могла открыть истинную причину произошедшего.
Только около полудня, Максима наконец-то вызвали на допрос.
В небольшом кабинете его встретил капитан Самсонов.
— Выглядите неважно, — заключил следователь. — Совсем не спали?
— Вы что, издеваетесь? Какой к чёрту сон, когда тебя обвиняют в убийстве!
— Максим Леонидович, я успел ознакомиться с вашим личным делом… оказывается, у вас за плечами война, спецназ…Я не поверю, что вы размякли от нескольких часов неизвестности.
— Это разные вещи, там всё было понятно, а здесь погибла молодая женщина и я не могу объяснить, почему!
— Может быть, может быть, — задумчиво проговорил следователь. — Вы не переживайте, мы сделаем всё возможное, обещаю. Да, у меня есть и хорошее известие для вас.
— Интересно, что же сейчас может меня обрадовать?
В это время зазвонил телефон и Самсонову пришлось отвлечься на разговор со следователем прокуратуры.
А Максим по привычке попытался составить психологический портрет капитана:
"Добросовестный дотошный служака…такие обычно доводят дела до конца… наверное хороший "следак", глаза у него без хитринки, честные… не берёт взяток, это точно, да и перед начальством, скорей всего спину не гнёт".
— Ну, радость, не радость, а справедливость восстановлена, — улыбнулся капитан, положив трубку, — мы, ведь нашли тех ребят, они полностью подтвердили ваши слова. Так что, можете быть свободным…только одна просьба имеется, пока идёт следствие, будьте в городе, вы можете понадобиться.
— Ладно, даю слово…спасибо капитан за оперативность, а то у вас здесь мрачновато как-то…
— Согласен с вами, не сахар. Всё Максим Леонидович, можете идти домой, извините если что не так.
— Я не в обиде. А если не секрет, что показала экспертиза?
— Что ж…факты говорят об убийстве, не простом убийстве, это всё, что я могу вам сказать.
— Мне этого достаточно, — жестко отреагировал Максим.
— Скобелев…у меня создаётся впечатление, что вы о чём-то не договариваете.
— Нет, вам показалось, что знал, рассказал.
— Ну-ну, не смею задерживать.
В коридоре, Максим нос к носу столкнулся с Вронским.
— Макс…а ты что здесь делаешь? — непритворно удивился Владислав.
— Тебя жду, поддонок.
Кулак Скобелева так молниеносно врезался в его подбородок, что для окружающих, удар остался незамеченным. Тело Вронского отлетело к стене и безвольно сползло на пол.
— Ой, помогите! — раздался совсем рядом женский голос. — Мужчина сознание потерял!
В этот момент, Максим почувствовал на плече чью-то сильную руку.
— Скобелев, вы сума сошли! Что вы себе позволяете? — у самого уха, задребезжал голос Самсонова.
В свою очередь Максим серьёзно поглядел на капитана и спокойно произнёс:
— Именно это, я могу себе позволить.
— Вы что, хотите за хулиганство сесть?
Тем временем, на Вронского успели побрызгать водой, практически приведя в чувства.
После нокаута его голова подёргивалась, а глаза бессмысленно блуждали.
— Влад, ты на меня не сердишься и заявлять не будешь? — поинтересовался у него Максим.
В ответ, голова потерпевшего неопределённо мотнулась в сторону.