Вода стекала по телу, принося с собой чистоту и свежесть. Теплый каменный пол под ногами, пушистое полотенце на плечах. Я была... чуть не подумала "дома", но после пропажи Юкова комната в Серой цитадели, максимально близко подошла к этому понятию. Она не стала местом, в которое хотелось бы вернуться, она не стала местом, в котором я могла чувствовать себя в безопасности. Такие понятия как защищенность и Серая цитадель несовместимы. И все же... замок стал местом где, мне давали передышку, кратную, иногда болезненную, но такую нужную.
Просторная спальня с шелковыми гобеленами, вышитыми картинами, с большой кроватью и ... белым туалетным столиком напротив. Руки потуже затянули пояс халата, ноги утонули в ковре. Я выдохнула и бросилась к гуляющей мебели, провела ладонями по столешнице, словно не в силах поверить в то, что вижу, словно мне нужно не только видеть, но и ощущать шероховатую деревянную поверхность. Пальцы сомкнулись на прохладном металлическом кольце и потянули ящик на себя.
Они были там, перекатываясь по широкому дну, чуть звякая железом.
- Где ты был, когда я в тебе нуждалась? - сперва с губ сорвался лишь шепот, - Где? - а затем крик, - Где? - я выдернула ящик из пазов.
Ножи кувырнулись в воздухе и глухо ударились о ковер. Злость пришла настолько неожиданно, что я даже не успела осознать, что делаю и зачем. Дернула рукой и, размахнувшись, ударила ящиком о серую стену. Дерево жалобно треснуло.
- Где? - продолжала спрашивать я, ударяя снова, боковая стенка раскололась пополам, - Где, черт возьми? - еще удар, дно уже висело на одном гвозде, - Где?
Ящик, любовно восстановленный Борисом, распался словно картонный, но я продолжала в исступлении бить фасадом и камень. В первый раз я поверила, пусть неживому существу, в первый раз ждала помощи, и испугалась не получив ее. В этот момент проще было обвинять обычную деревяшку в том, что случилось в Желтой цитадели, в страхе, который испытала, в неспособности взять в руки оружие и дать сдачи.
- Он не может пройти сквозь стены цитадели. Любой цитадели, кроме этой, - раздался спокойный голос.
Пальцы разжались, остатки ящика упали на пол. В спальню, как всегда неслышно вошел Кирилл. Таким, как я его помнила, таким, как я хотела его помнить, в домашних спортивных брюках, белой майке и с чуть взъерошенными, словно после сна, волосами.
- Истерика? - он поддел ногой остатки деревянного ящика и прошел в комнату.
- Да. Смотреть не обязательно, - глазам стало горячо, сама не знаю, выдох у меня вышел, или стон, - Знаешь, как вернуть Юково? - спросила я, снова хватаясь за концы кушака, - Ты вынул из того человека... он сказал, как... - я терялась в словах, в наскакивающих друг на друга мыслях, в его прозрачных глазах.
- Пока нет. Я не открывал его. Не стал, - он развел руками и сел на кровать.
Столько всего было в его жесте, может чуть неловком, человеческом. Сейчас в комнате был не демон, а мужчина. Тот, что каждый день возвращался домой с завода, и с улыбкой прося добавки жареной картошки, рассказывал про самодура начальника, идиотов коллег и лучшего друга Леху, прикрывшем его при очередной расцентровке станка. Легкая неуверенность в голосе, от которой сердце застучало о ребра.
После всего что было, он просто не имел права быть таким. Нельзя три года трахать все, что движется, пусть в это "все" изредка включали и меня, а потом делать вид, что ничего не случилось. В моем мире нельзя.
Я медленно встала. Кирилл посмотрел на обломки на полу.
- Есть в нашем мире законы, которым подчиняются даже предметы. Стены цитадели демона не преодолеть никому и нечему пока жив хозяин. И пока он не даст разрешение, - Седой наклонился и поднял боковую стенку ящика, - Этот стол всего лишь артефакт, хоть и не совсем обычный. Прежде всего, вещь, - он бросил доску на пол, - Если хочешь, что бы он работал, найди плотника, - мужчина встал, оглядел комнату так, словно видел ее впервые в жизни. - Ты ничего не хочешь здесь изменить? Мебель? Ковер? Шторы? Что-нибудь еще?
- А ты не хочешь показаться психиатру? Нечисть сходит с ума?
Знакомое до малейших деталей лицо, застыло, а потом серые глаза посветлели, сквозь надетую маску заботливого мужа, проступило застывшее лицо Седого.
- Я не об этом хотел поговорить.
- А о чем? - вышло сипло, почти шепотом.
- Об этом, - теплые пальцы обхватили мою руку, заставляя сделать шаг вперед, подойти почти вплотную, его рука мягко коснулась бугристого выжженного на ладони следа, - Больно?