«Не бросайте фразы сгоряча,
Есть слова сильнее урагана.
Заживают раны от ножа,
А от слов не заживают раны»
Никто не знал и не помнил, из-за чего все началось.
От тихого, молчаливого, враждебного противостояния до открытой войны, уносящей тысячи жизней, выкашивающей целые деревни, поддерживающей ту или иную сторону конфликта. Но оно, это противостояние … поглотило всех, затянуло, словно в зыбучие пески. Тайна, покрытая, как говорится, мраком — с кого именно начались кровавые разборки, затянувшиеся на века. Говорили, в эпоху Эдо действительно вырезались целые семьи, и тайно подсылались наемные убийцы. Иногда убивали на виду у всех, жестоко, напоказ, пока никто не опомнился — из здравомыслящих людей. Было несколько попыток отравления, и вроде пару раз успешных. Имена врага всегда произносились наряду со страшными ругательствами, словно плевок в душу и сладкий фимиам на алтарь дьявола. Цветы ненависти взращивались с молоком матери.
Никто не знал и не помнил, из-за чего все началось …
… Из-за чего два самых могущественных Клана ненавидели и мечтали сравнять дома друг друга с землей. Никто …
Впрочем, в настоящее время вражда была не столь эффективна и переместилась совершенно в другую плоскость. Словно потомки устали проливать кровь, но, однако, за традиции держались крепко. Поэтому — постепенно — но не без сохранения того, что называется «сохранить лицо при плохой игре», сражения, выкашивающие целые семьи, скрылись в тени. Времена самураев, потрясающих клинками, бесстрашных ниндзя, бесшумно крадущихся в ночи, чтобы устранить очередную жертву, уступили место безупречным смокингам и белым воротничкам. От былого остались лживые улыбки и показное безразличие. Чувства скрылись за масками. Тем не менее, вражду Кланов никто не смог прекратить. Просто другая ипостась. Другая сторона тьмы.
Просто бизнес, ничего личного …
Хорошенькая дикторша-бета, кокетливо поправляя прядь явно побывавших в умелых руках стилиста ярко-желтых волос, бодро озвучивала текст:
— И, как стало известно, «Kaminari Разенган», одна из самых ведущих компаний страны, обошла в борьбе за тендер на …
Высокий, с мощным разворотом плеч, альфа, стоявший возле огромного, во всю стену, панорамного окна, в раздражении обернулся, сузив янтарные глаза. Если бы взгляд можно было бы телепортировать, от несчастной беты остались бы одни головешки.
—… Буквально на несколько очков опередив не менее сильную соперницу «Rakurai Шаринган» *, и …
— Кто сочиняет столь убогие тексты?! Кто-нибудь, хотелось бы мне знать, проверяет информацию, раз позволяет на всю страну озвучивать подобную чушь?! Моя компания не могла никого обойти, потому что это я, я, Сенджу, первый и лучший! А если это учитывать, то и не о чем говорить, и, вообще …
Плазма коротко вспыхнула, погружаясь в темноту: личный секретарь, отвлекшийся от своих обязанностей, чтобы пофлиртовать с не менее хорошенькой медсестрой частной клиники «Тацуо», поспешно схватился за пульт.
Сенджу Буцума на такую глупую, никчемную поспешность презрительно фыркнул и снова открыл рот, чтобы окончательно размазать по стенке соперника, но не успел. В ожесточенных глазах заплескался азарт. Полные, чувственные губы растянулись в усмешке, обнажая резцы настоящего, породистого альфа-самца. Забыв про так разозливший его телевизионный репортаж, Буцума-сама перенес свое внимание на новую жертву. Более интересную, чем какая-то невзрачная девчонка-дикторша. Жадно всмотревшись, альфа инстинктивно сжал руки в кулаки и, взмахнув ими в воздухе, удовлетворенно рыкнул:
— Что я говорил?! Он умудрился опоздать! В такой-то важный день! О какой деловой хватке можно вообще говорить, я вас спрашиваю?!
Альфы, занимающие в Клане Сенджу менее главное положение и бывшие при Главе безмолвными подручными и просто теми, на ком можно сорвать гнев, тотчас одобрительно захмыкали. Кто-то, видимо из любимчиков, даже позволил себе хихикнуть чуть громче остальных. Секретарь, успевший, на всякий случай, неслышной тенью материализоваться за спиной господина и повелителя, покосился вниз. И сам едва сдержал смешок. Понятно, почему Сенджу-сама пару минут назад вел себя как подросток в пору бушующих гормональных срывов. Внизу полукругом, но строго по рангу, парковались черные, блестящие, как вороново крыло, машины его недруга.
С трудом отвернувшись от сладостной картины, Буцума величественно выпрямился, нарочно смотря куда угодно, только не в сторону входа. Он туда смотреть не будет. Нет-нет. Однако, едва послышались четкие, уверенные шаги, альфа весь подобрался, как перед прыжком. Совершенно не к месту вспомнились слова брата.
Компания Учиха просто-напросто передумала участвовать в тендере, их глава отозвал заявку буквально в последний момент. Поэтому ты и выиграл.
Крылья носа угрожающе дрогнули. Не сдержав раздражения от неприятных воспоминаний, Буцума, едва раздвинулись в разные стороны стеклянные двери, и в просторный холл клиники вступил Таджима Учиха, пристально всмотрелся в темные глаза того и рыкнул:
— Ну и как? Понравилось быть вторым, Учиха?
Не менее высокий, чем Сенджу, альфа, не спеша, поправил ослепительно белые манжеты. Отряхнул несуществующую соринку на рукаве классического черного костюма в европейском стиле и, наконец, соизволив заметить оппонента, холодно процедил:
— Не понимаю, о чем ты. В учебе ты всегда мне проигрывал.
Яркие черные глаза в упор уставились в янтарные. И Сенджу готов был поклясться, что в этих чертовых непроницаемых глазах блеснула насмешка! Тонкие губы Учихи опять сжались в пренебрежительную ниточку, словно их обладатель брезговал общаться дольше, чем показывало воспитание, но — опять же! Буцума ясно услышал последние слова высокомерного, заносчивого ублюдка … Или ему послышалось?!
… Как и в бизнесе. Сказал или нет?! Заводясь, он с силой потер руки, чтобы как-то сдержать себя, все же он принадлежит к не менее высокородной фамилии, чем этот … этот … словом, Учиха.
Однако, прежде чем Глава Клана Сенджу придумал, чем ответить на наглые слова соперника, боковые двери, ведущие в родильные палаты клиники, распахнулись. Буцума-сама тотчас забыл про Учих. Вернее, с памятью у наследника Воли Урагана было все в порядке. И он, как настоящий Сенджу, никогда ничего не забывал. И не прощал. Затаив невольно дыхание, он впился в довольно добродушное лицо главного врача, Кудо Иоши. Уважительно поклонившись важным клиентам, причем сделав это так умно и хитро, что было непонятно, кому первому был отдан этот поклон, Иоши-сан сообщил:
— Ваши супруги освободились от бремени. Роды прошли отлично, роженицы чувствуют себя хорошо. Вы можете проследовать в Сектор А и Сектор О, чтобы, согласно параграфу 1.1 Закона, записать новорожденных в …
—Э! — опомнился Сенджу, и только тут обратил внимание, какая тишина воцарилась в довольно прохладном помещении. Оглушительная. Зловещая. Сглотнув, он, принципиально не обращая внимания на Таджиму и его людей, бесцеремонно ткнул пальцем в сторону врача:
— Мы ожидали альфу. Помнится, я ходил в Храм и там мне сказали, что по каким-то дурацким звездам, у меня должен быть Альфа!
— Нам с супругой это предсказали еще раньше!
Учиха Таджима впервые был солидарен со своим недругом. Чтобы скрыть некоторую нервозность, убрал подрагивающие от волнения руки за спину и выпрямился еще сильнее, так, что со стороны это стало выглядеть, словно высокочтимый Глава Клана Учиха проглотил кол. Впрочем, Буцума Сенджу был так поглощен своим вопросом, что ничего не заметил.
Врач, разволновавшись, сильнее прижал папки с именами пациенток, к груди. Будучи бетой, он никогда не мог понять, отчего так важно, кто у тебя родился. Но от него требовали разъяснений, поэтому он вдохнул поглубже и как можно доступнее начал еще раз:
— Мы с вами все, тут собравшиеся, просвещенные люди и понимаем, что молитвы в Храме не могут отвечать за формирование …
— У меня Альфа! — заревел раздраженный Буцума.
— У меня Альфа! — холодно добавил те же слова Таджима.
Отцы люто переглянулись и требовательно уставились на врача. На висках которого от ужаса выступил пот.