П а н и н. Может быть, и вы погибнете и я, но это ни при чем. Пока здесь есть армия и есть закон. Ясно вам это?
К о з л о в с к и й. Ясно.
П а н и н. И бросьте мне эти разговоры: ах, была — не была, все равно пропадать. Это не храбрость — это разложение.
К о з л о в с к и й. Да я сам готов двадцать раз под пули!
П а н и н. Возможно, но мне до этого дела нет. Все! Идите!
Козловский выходит.
Ну как, Валечка, собрали?
В а л я. Сейчас. Раз-два — вот и все. Ой, ну скажите, товарищ Панин, ну где я раньше слышала его голос?
П а н и н. Да чей голос?
В а л я. Василенко.
П а н и н. Не знаю, Валечка, откуда ж мне знать? Поехали! Только давайте уговоримся: где приказал стоять, там и стойте. За мной не ездить.
В а л я. Есть за вами не ездить, товарищ комиссар!
П а н и н. А то я человек штатский, приказывать не умею, так я уж заранее на вас накричать решил. Чтоб с самого начала боялись.
Панин и Валя уходят.
Из соседней комнаты выходят С а ф о н о в и В а с и н.
С а ф о н о в. В третью роту? Ну что ж, иди. Только ты, Александр Васильевич, там не очень. Понятно?
В а с и н. Нет, непонятно. Я выполняю свой долг. А если… Что ж, другим потом легче вперед будет идти.
С а ф о н о в. Не хочу я этого от тебя слышать. Не другие, а мы еще с тобой вперед пойдем. Сталин что сказал? Сказал, что еще пойдем мы вперед. Пойдем, и все тут! (Задумчиво.) Сталин… Я, Александр Васильевич, тому иногда не верю, другому иногда не верю, а ему всегда и везде верю. Я его речь по радио когда слушал, у меня контузия еще не прошла, слова в ушах мешались, но и вместо них все равно для себя его слова слышал. «Стой, Сафонов, и ни шагу назад! Умри, а стой! Дерись, а стой! Десять ран прими, а стой!» — вот что я слышал, вот что он лично мне говорил.
В а с и н. Фантазер вы, Иван Никитич.
С а ф о н о в. Конечно, а как же? И ты тоже фантазер. Мы все, русские, фантазеры. От этого воюем смелей. Но смелость смелостью, а все-таки…
В а с и н. Ничего. Меня, милый, в ту германскую войну шесть раз дырявили, а в эту еще ни разу. Так что у меня еще все впереди!
С а ф о н о в. Вот это верно. Ты, Александр Васильевич…
Т е л е г р а ф и с т (из другой комнаты). Товарищ капитан, вторая рота на проводе.
С а ф о н о в. Иду.
Сафонов выходит. Входит К о з л о в с к и й.
К о з л о в с к и й. Здравствуйте, товарищ майор.
В а с и н. Здравствуйте, товарищ младший политрук.
К о з л о в с к и й. А где капитан?
В а с и н. Сейчас придет.
Пауза.
К о з л о в с к и й. Так где-то я вас все-таки видел, товарищ майор.
В а с и н. Я уже вам говорил! Не помню, чтобы я вас видел.
К о з л о в с к и й. Но, может быть, вы меня не видели, а я вас видел?
В а с и н. Может быть.
К о з л о в с к и й. Вы в Николаеве не жили?
В а с и н. Жил с двадцать третьего по двадцать девятый год.
К о з л о в с к и й. Может быть, я вас там видел?
В а с и н. Может быть, если вы там жили. Разрешите узнать, зачем явились?
К о з л о в с к и й. За боеприпасами. Но это ведь к капитану.
В а с и н. Нет, можете и ко мне. Винтовочных?
К о з л о в с к и й. Да.
В а с и н. Двести штук дам. (Пишет.) Получите у Семененко.
К о з л о в с к и й (беря бумажку). А подпись капитана не нужна?
В а с и н. Нет.
К о з л о в с к и й. Хотя ведь вы, в сущности, старший начальник.
В а с и н (сердито). Старший начальник? Капитан Сафонов — начальник гарнизона, а я — его начальник штаба; и это вам должно быть известно.
К о з л о в с к и й. Конечно, но я так сказал, потому что меня удивляет несоответствие знаков различия…
В а с и н (вставая). А меня удивляет несоответствие ваших знаков различия и ваших мыслей, товарищ младший политрук, и несоответствие количества сказанных вами слов с количеством дел, которые вы делаете. И несоответствие этого разговора с той обстановкой, какая у нас есть.
К о з л о в с к и й (присаживаясь). Ну что это вы, товарищ майор, я же не хотел… Что вы подумали?..
В а с и н. Встать, когда с вами разговаривает старший!
Козловский встает.
Можете идти. Вы свободны.
Входит С а ф о н о в.