С а ф о н о в. Что тут за шум? О чем спор идет?
В а с и н. Тут спора не может быть, товарищ капитан. Я сделал замечание младшему политруку, и все. Разрешите отправиться в третью роту?
С а ф о н о в. Да, да. Александр Васильевич, иди.
Васин выходит.
Ты что это со стариком вздоришь? Ты мне не смей.
К о з л о в с к и й. Да я, Иван Никитич, с ним по-простецки, по-нашему, а он, в общем… интеллигенция.
С а ф о н о в. Что интеллигенция? Ты этого даже и слова-то не понимаешь. Что ты — некультурный сукин сын — так этим гордишься? А между прочим, если тебя, дурака, за пять лет в университете обтесать, так ты тоже будешь интеллигенция, вот и вся разница. А если не обтесать, так не будешь. Старика обижать никому не позволю! Ишь ты: «по-простецки», «по-нашему»… А он что же, не наш, что ли? Ты еще под столом ползал, когда он за то, что немцев бил, награды имел. Зачем пришел?
К о з л о в с к и й. За патронами. Да мало дал. Вот.
С а ф о н о в. И смотреть не хочу. Раз мой начальник штаба тебе столько дал — значит, столько мог. Ты мне тут этого не заводи: сначала к одному, потом к другому. Иди.
Козловский выходит. За дверью шум.
Г о л о с Г л о б ы. Да что ты меня не пускаешь? Вот тоже!
Входит Г л о б а в штатском. За ним к р а с н о а р м е е ц с винтовкой.
К р а с н о а р м е е ц. Товарищ капитан, к вам. Разрешите пустить?
С а ф о н о в. Ну конечно, пускай, ведь это же Глоба!
Г л о б а. Он самый.
С а ф о н о в. Ой, Глоба, да ты ли это?
Г л о б а. Я.
С а ф о н о в. Живой?
Г л о б а. Живой.
С а ф о н о в. А может, не ты? Может, дух твой?
Г л о б а. Ну, какой же там дух! На пять пудов разве дух бывает? И потом, я же фельдшер, а медицина духов не признает.
С а ф о н о в. Это верно. Убедил. Ну, садись. (Кричит.) Шура! Покушать дай. И воды там из бидончика стакан налей. Глоба пришел, ему порция причитается.
Ш у р а (показываясь в дверях, смотрит на Глобу). Здравствуйте.
Г л о б а. Здравствуй, Шура.
С а ф о н о в. Ну, что же ты, радуйся — живой пришел!
Г л о б а (махнув рукой). Они на меня не радуются. Они меня считают за нехорошего человека. Я им откровенностью своей не нравлюсь.
С а ф о н о в. Это кому же им-то?
Г л о б а. Вот Шуре хотя бы и вообще всем им, женщинам, сословию ихнему всему.
С а ф о н о в. Был?
Г л о б а. Да.
С а ф о н о в. Что же слышно?
Г л о б а. Слышно то, что наши наступать собираются.
С а ф о н о в. Да? Может, и нас отобьют, Глоба, а?
Г л о б а. Может быть.
С а ф о н о в (закрыв руками глаза). Эх, Глоба. Иногда так захочется и чтобы сам живой был, и чтобы другие, которые… тут кругом, чтобы все живые были. Так, говоришь, наступать будут?
Г л о б а. Возможно. Я у генерала был.
С а ф о н о в. Как ты доложил?
Г л о б а. Как приказано, чтобы выручали, сказал, но что если против плана это идет, то мы выручки не просим, сказал. Ну, и что все-таки жить нам, конечно, хочется — это тоже сказал.
С а ф о н о в. И это сказал?
Г л о б а. И это сказал. Да они сами, в общем, представляют себе это чувство.
С а ф о н о в. Что приказывают нам?
Г л о б а. Конечно, пакет с сургучом я нести не мог. Поскольку я шел как бегущий от красных бывший кулак, то мне, конечно, пакет с сургучом был ни к чему при разговоре с немцами. Но устный приказ дан такой: «Держись, держись и держись!» А что и как — это пришлю, говорит, на самолете известие.
С а ф о н о в. А тебе больше ничего?
Г л о б а. Ничего. Я думаю, Иван Никитич, как и что — это еще там, где выше, решают. Этот генерал нам с тобой мозги путать не хотел. Говорит: «Держись!» — и все.
С а ф о н о в. Тяжело добираться?
Г л о б а. Да ведь я такой человек — где как: где — смелостью, где — скромностью, а где просто на честное слово. Меня и то генерал отпускать не хотел, говорит: «Сиди тут, Глоба». А я говорю: «Характер мне не позволяет. Там, говорю, ребята будут страдать, ожидая известия вашего». Он говорит: «Я скоро пришлю». А я говорю: «Так то же на самолете, а я на своих двоих, это быстрее». Что тут слышно, Иван Никитич?
С а ф о н о в. Ну, что ж, как ты ушел, в ту ночь Крохалев от ран помер. Петров тоже. Сегодня утром Ильина убили. Так что я теперь и за командира и за комиссара. В общем, много кого уже нету. Ну ладно, это лишнее.
К р а с н о а р м е е ц (открывает дверь). Товарищ капитан, к вам тут гражданский один.