* * *
Берешь котомку и бредешь
Навстречу звонкому несчастью,
А миром управляет ложь
Какою-то волшебной властью.
Из серых, сумеречных зон
Ты появился силуэтом
Сквозь жизнь, похожую на сон,
Идешь трагическим поэтом.
Вокруг мерцают миражи,
Эпохи мертвенной соблазны,
Но для твоей больной души
Ее красоты – несуразны.
Лишь пара строк, и вновь ничто
Тебя притягивает в вечность.
Наденешь старое пальто
И тихо канешь в бесконечность.
В бессмертье звездное, где свет
Летит, пространство освещая,
Где те, кого давно уж нет,
Так ждут тебя, за все прощая…
* * *
С дураками спорить бесполезно,
Заруби ты это на носу.
Дурака поддерживает бездна,
Как канатоходца на весу.
Бездна без какого-либо смысла,
Просто цепь событий и имен.
Дурака удерживают числа,
От паденья в ум со всех сторон.
Тьма ему опять прошепчет нежно
Обо всем, но, в общем, ни о чем.
И побьет он в споре неизбежно
Умника, со смертью за плечом.
Он, дурак, могуч, и в чем-то вечен.
Он силен безумием своим.
Жить ему легко, ведь он отмечен
Божеством под небом голубым.
* * *
Не завидуй никакой судьбе,
Ведь у каждой будет свой изъян.
Воздух, что влезает в грудь тебе,
Безразличен, а порою пьян.
Только вот все вещи на местах,
Люди суетятся подле них.
А из подсознанья лезет страх,
Из углов укромных и глухих.
И грядет игра наоборот,
Кто-то усмехается опять.
Жизнь, как с бородою анекдот –
Счастья-беды надо повторять.
А судьба ведет иль тащит всех
К месту, где вершатся чудеса…
Где, сжигая суету потех,
Не мигая, смотрит смерть в глаза.
* * *
Пытаясь холодные вещи душой оживить,
Ты просто себя растворяешь в обыденной мути.
Так время уходит, и в каждой прошедшей минуте,
Надеешься ты понапрасну себя проявить.
Пытаешься ты описать прелесть всякого дня,
Но только вот дни, что прошли, безусловно, различны:
Безумны, никчемны, бесценны, прекрасны, трагичны…
Но чаще наполнены скукой иль горечь хранят.
Чем так распадаться на сотни фрагментов, частей,
Которых разбросано в разных мгновеньях немало…
Уж лучше собраться и с честью дойти до финала,
Чем стать серой пылью забытой среди новостей.
В конечном итоге, не стоит себя отдавать
На откуп лихой суете повседневного мира…
Душа улетит навсегда в бесконечность эфира,
Придет неизбежность…и не с чем ее «срифмовать».
* * *
Смотры–конкурсы беспечности:
То с талантами, то без…
А из подворотни вечности
Вновь подмигивает бес.
Пограничник он сознательный,
И веселый в тот же час.
Он тактичный и внимательный,
Часто думает о нас.
Как пристроить всех и каждого,
Да в земную суету,
Чтоб из мира из бумажного
Легче было в пустоту
Нам шагнуть, в развоплощение –
К ждущей большинство судьбе…
Без надежды на прощение
И без жалости к себе.
* * *
Все суета сует - томленье духа,
И проклятая вертится эпоха.
Назойливо опять жужжит у уха…
(Какого черта все вокруг так плохо)
Что больше никаких щедрот не надо,
От этой жизни, брошенной в помойку,
В жару провинциального распада,
В дешевую и гнусную попойку.
И мне плевать, что выдумают бесы
Для оживленья скучного пейзажа.
Финалом этой очень пресной пьесы
Здесь станет обывательская лажа.
* * *
Маммона душами не давится,
Он их сжирает мимоходом.
Кому-то это даже нравится,
А я мрачнею год за годом.
Душа моя все нелюдимее –
От ближних прячется и дальних…
Жизнь с каждым днем невыносимее
Под гнетом снов и слов печальных.
И часто сбросить одиночество
Хочу одним движеньем резким.
Но не дают забыть пророчества,
Что пообщаться больше не с кем.
* * *
Повсюду темная материя,
Что управляется не нами.
Судьбы безумная мистерия,
Причудливая временами.
А жизни медленное таянье,
Мои скитания по свету,
Все это – только лишь отчаянье
Души, которой больше нету.
Как путь нелепо повторяется
Среди фальшивейших улыбок.
Во зле нелепом растворяется
Мой мир, что призрачен и зыбок.
Что ж, не солгали мне пророчества,
Дар понапрасну не растрачен.
И я, бредущий в одиночество,
Забвеньем сумрачным охвачен.