И тем не менее Совет Министров страны был государственным органом, который по действовавшей в то время «брежневской» Конституции являлся «высшим распорядительным и исполнительным органом страны». Прекрасно понимая, что только правительство СССР может реализовать наши предложения, я дал согласие занять этот высокий государственный пост.
Следует откровенно сказать, что в разработке Концепции реформирования экономики Совет Министров СССР какого-либо участия не принимал. Единственное, что было сделано, — при Черненко в состав нашей группы (Горбачев, Долгих и Рыжков) был введен Предсовмина Тихонов. Но он практически не вникал в нашу работу, не знал существа реформ, а был просто номинальным представителем правительства.
Таким образом, по моему мнению, Совмин СССР должен был выполнять функцию генератора экономических реформ нашей Концепции, и в то же время страна должна была жить еще какое-то время при существовавшей системе. Нельзя было ожидать немедленных и безболезненных результатов, тем более что для перехода на новые формы хозяйствования необходимо было еще подготовить большое количество различных нормативных документов. В соответствии с этим и формировались структура и кадровый состав правительства. Темпы развития экономики в те годы были: национальный доход за три года 12-й пятилетки вырос на 11 %, промышленная продукция — на 13 %, производство продовольствия ежегодно увеличивалось на 5 % и т. д. Но мы понимали, что страна располагает еще большими потенциальными возможностями, вот это и подталкивало нас к реформированию экономики.
Первая часть правительства сохранила действовавшую систему управления отраслями экономики и, естественно, кадровый состав этой системы.
Вторая часть была сформирована и направлена на реализацию разработанной Концепции. Соответственно были созданы новые подразделения в составе аппарата Совмина, в том числе мощный комитет во главе с моим заместителем академиком Л.И. Абалкиным, куда вошли ведущие ученые нашей страны: А. Аганбегян, С. Шаталин, С. Анисимов, Рэм Белоусов, С. Ситарян и другие ученые и специалисты. В критический момент, когда надо было принимать твердое решение о путях, содержании и сроках реформирования, некоторые из них (Г. Явлинский, Е. Ясин, С. Шаталин и др.) стали нашими противниками, занявшими авантюристические позиции Ельцина.
Мы предлагали провести постепенные экономические реформы за 6–8 лет, а нам в ответ — «почему так долго»? И была придумана нашумевшая тогда программа «500 дней» Григория Явлинского. На стороне этой программы был Борис Ельцин, да и Горбачев все сильнее склонялся к этой позиции. А что можно сделать за такой короткий срок? Ничего! Я прекрасно понимал, что мы погубим страну.
Прошло четверть века нового парламентаризма России. Все эти годы мы с вами принимаем законы функционирования экономики в новых условиях. Вдумайтесь — двадцать пять лет и 500 дней! Если быть откровенным, то и я тогда допустил ошибку, когда заявил «пятьсотдневникам», что для подготовки страны на переход на новые условия потребуется 6–8 лет.
Пленум 1985 года был направлен на реформирование экономики, а вопросы партийности, государственного управления при разработке Концепции не поднимались. Мы считали, что реформирование нужно проводить при сильной государственной власти, как это было в других странах, — не меняя политическую систему и государственное устройство. Убежден, что Горбачевым была допущена стратегическая ошибка — мы только начали реформы в экономике, и тут же стали разрушать основы государственной власти. Нельзя было этого делать одновременно. Пример тому Китай и другие страны.
Прошло три десятка лет после тех событий. И я до сих пор не могу осознать, что двигало теми людьми, которые предлагали в корне заменить одну экономическую систему, действовавшую в стране многие десятилетия, на новую в течение менее чем за полтора года? Конечно, были политики, в том числе и высшем эшелоне власти, которые прекрасно понимали, что если это решение будет принято — в стране наступит хаос. Но он и был им нужен! У этих людей были исполнители, так называемые «специалисты», в том числе и академики. Просто диву даешься! Как можно было дать им возможность устроить в государстве Варфоломеевскую ночь?
До 1987 года у нас с Горбачевым и его соратниками (Политбюро к тому времени только внешне казалось единым) существовали отдельные разногласия, но внешне мы были еще единомышленниками. Разрыв наступил при подготовке доклада на апрельский Пленум 1987 года. Меня и Секретаря ЦК Н.Н. Слюнькова пригласили на обсуждение тезисов доклада. Во время этого обсуждения мы поняли, что разработчики доклада — Горбачев, Шеварднадзе, Медведев и «главный архитектор» перестройки А. Яковлев — предложили полностью отстранить государство от участия в управлении экономикой. Имея опыт руководства заводом и отраслью, я понимал, что страна так жить не сможет. Такие резкие меры нельзя было вводить категорически: как в таких условиях будет работать промышленность, где искать заказы, как государство будет жить без налогов?