Участники съезда по-разному восприняли мои слова о положении в стране. Одни, судя по настроению депутатов, были весьма обеспокоены, а другие — наоборот. Один из говорливых депутатов поднялся с места и закричал на весь зал: «Что ты нас пугаешь? Объясни лучше, зачем ты хотел поднять цены на хлеб!» У меня все кипело в груди: вы упрекаете нас в том, что мы предлагали на несколько копеек поднять цены на хлеб, с тем чтобы наш национальный продукт не выбрасывали на помойки, а что рушится страна — вас мало беспокоит! Свое выступление с трибуны съезда я закончил словами: «Вы еще вспомните наше правительство!» Через неделю ночью меня отвезли в больницу. Сердце не выдержало жесточайшей травли — трудно даже представить себе, что люди могут быть способны на такое!
Начались дни и ночи борьбы за жизнь, а затем в начале января уже наступившего года — отставка. Отставка человека, находящегося в больнице. Это тоже говорит о нравственном уровне этих людей. Ну, да Бог им судья!
Оглядываясь на три десятка лет, естественно, задаешься вопросом: не ошибались ли мы тогда, взяв на вооружение интегральный, мирохозяйственный уклад, объединяющий рыночные отношения и необходимое государственное регулирование? В то время мы тщательно изучали в этом отношении опыт Китая и социальную направленность в экономике — у ФРГ (Л. Эрхард).
Интегральная система в эти десятилетия показала, что такой путь в мире оказался наиболее эффективным — пример тому Китай, Вьетнам, Индия и т. д. Да и чисто рыночные государства после кризиса 2008 года использовали многие элементы из этой системы.
В созданной в декабре 2015 года Временной комиссии Совета Федерации по мониторингу экономического развития мы также предлагали использовать в максимальной степени для нашей экономики элементы этой экономической модели. Но, к сожалению, все это пока остается лишь нашими благими пожеланиями.
Реально оценивая сложившуюся ситуацию в экономике страны, невольно вспоминаешь леонтьевские «паруса и руль». К сожалению, мы сейчас живем и без парусов — подтверждение тому более чем скромные темпы развития экономики, и без руля — например, крайне неудовлетворительное выполнение важнейших указов президента страны.
И еще. Политика Запада в отношении России выражается Вашингтонским консенсусом. Мы нужны Западу в виде большой колонии. Природа дала нам необъятную территорию, все полезные ископаемые, трудолюбивый и выносливый народ. Мы нужны «золотому миллиарду» только как сырьевая база и рынок для сбыта их товаров. Именно в этом и заключается вся политика Запада в течение последних трех десятков лет. Не займем свою, сугубо национальную политику в экономической жизни — значит, останемся еще на многие годы таковыми, пока не иссякнет наша природная кладовая!
Первые три года после отставки я прожил практически в полном одиночестве. Не забывали меня лишь «помощники» президента, которые «помогали мне освободиться» от всего, что мне тогда полагалось: от охраны, прикрепленной машины, связи, то есть от того, что было записано в решении Верховного Совета при моей отставке.
Сложное это было для меня время. Не верьте тем, кто говорит, что уход с высокого поста является безболезненным — мол, «отряхнулся» как гусь и все. Даже не властолюбивые люди — а я отношу себя к ним — воспринимают тяжело свою отставку: резкое изменение ритма жизни, твоя востребованность (как оказалось, уже не нужная), уход попутчиков, которых ты считал своими соратниками, морально-нравственный вакуум вокруг тебя, постоянный и честный анализ собственной деятельности — вот далеко не полный перечень проблем отставника.
Не избежал и я этого. Уходя от реальной действительности и от постоянных мыслей в голове, я погружался в чтение книг. Читал запоем. Но наступил день, когда я пресытился и этим.
Так случилось, что осенью 1993 года меня пригласил посетить Белгородскую область бывший первый секретарь обкома КПСС А.Ф. Пономарев, в то время работавший ректором Аграрного института в Белгороде. Цель его приглашения — поездить по области и посмотреть, как осуществляются решения, принятые в свое время мной по ряду проблем.
Делать мне было нечего, времени больше чем достаточно, да и затворническая жизнь стала меня тяготить. Я дал согласие и в течение нескольких дней посетил многие города и села Белгородчины. В конце поездки по пути из Старого Оскола я приехал в Прохоровку. Значительно раньше, еще работая в Госплане и будучи с рабочей поездкой по развитию Старооскольского металлургического завода, я также был в Прохоровке.