Заходит Саня Песня.
— Приятного аппетита. Ну шо, позавтракали? — спрашивает он нас.
— Спасибо. Ага, поели.
— Короче, собирайтесь. Выезд через пять минут.
— Куда едем? — спрашиваем его.
— Та вам не все равно куда? — улыбается он нам.
— Сань, да нам по барабану куда, сам знаешь — смеётся Албанец. — Я к тому что «бронники» одевать или нет?
— Как хотите, дело ваше. Но я бы одел. И каски тоже, — говорит он нам и уходит.
Не помню, одел ли тогда Албанец с Аяксом бронежилеты или нет, но я свой одевать не стал. В нём я себя чувствовал, как-то скованно. Пропадала резкость и манёвренность движения, что при плотной охране Мозгового имело большое значение. Ведь нам нужно было успевать отслеживать не только то, что происходит вокруг, но и следить за ним самим. Потому что Борисыч был шустрый в этом плане, как ртуть. Он мог пойти прямо, а потом тут же развернутся и двинуть уже в противоположную сторону. Помню (кто-то рассказывал), что были случаи, когда предыдущая охрана, его даже теряла из вида. А это был уже косяк. Если ты теряешь из поля зрения свой объект охраны, то какой тогда из тебя телохранитель? Поэтому, помня, об ошибках своих предшественников, мы старались их не допускать. Правда, нам, как показало время, это не помогло.
Свою главную и роковую ошибку, мы сделали позже. И эта ошибка, многим из нас стоила жизни! Но об этом потом, не сейчас.
Короче, «бронник» я решил не одевать. И как оказалось, не зря.
Собравшись, стоим с Албанцем возле нашей Тайоты-«Секвои», курим.
Выходит Мозговой. За ним Песня, Аякс и наш военкор Змей. Быстро садимся по своим местам. Албанец впереди, я слева от Борисыча, Аякс и Змей сзади нас. Песня за руль. «Рок» после дежурства, остаётся отдыхать. Сели по местам. Едем.
По направлению движения я понимаю, что едем в сторону Дебальцево.
Примерно через 15 минут, преодолевая февральскую грязь, выезжаем на место дислокации нашей батареи 120-х миномётов.
— Останови, — говорит Мозговой Песне.
Выскакиваем из Джипа. Комбриг твёрдым шагом направляется в сторону этой самой батареи.
— Где командир? — обращается он к одному из бойцов.
— Алексей Борисыч он здесь, только отошёл.
— Давай его сюда, — чуть не кричит на бойца Мозговой.
Видно по нему, что он чем-то сильно раздражён.
Уже через минуту к нему подбегает командир этой самой батареи.
— Вы куда, мать вашу, стреляете? — следует вопрос.
— Так мы это… строго по тем координатам, что обозначены, — говорит тот, доставая карту района боевых действий.
Борисыч, после короткого осмотра карты, выдаёт ему:
— Это старые данные. Там со вчерашнего дня уже наши закрепились. Вы же по ним хреначите.
— Так мы же не знали, — оправдывается старлей.
— Ну, теперь будите знать. А пока отставить стрельбу до выяснения новых позиций противника. Всё понятно.
— Так точно, — чуть ли не хором отвечают бойцы.
— Так, ладно. Дальше пешком, — обращается он уже к нам. И добавляет Сане Песне:
— Песня, ты найди пока место, куда машину поставить и догоняй нас.
Мы двигаемся вдоль той самой «железки», где не так давно шли ночью, в туман. Сейчас картина другая. День ясный, светит солнце. Под его лучами, кое-где даже тает снег. Мы идем в направлении наших позиций, а наши берцы уже привычно месят донбасскую грязь вперемежку со снегом, с каждым шагом канонада из стрельбы и взрывов приближает нас к Дебальцево.
Вскоре нас догоняет запыхавшийся Песня. Видя, как тяжело дался ему этот «марш-бросок» мы начинаем слегка его «подкалывать»:
— Саня, бросай курить, вставай на лыжи.
— Да уж. Это тебе на педали жать, — смеётся Борисыч и добавляет. — Короче ладно, возвращайся назад. Жди нас в машине. Мы туг сами, без тебя управимся.
Песня возвращается назад, а мы топаем дальше.
По дороге Змей снимает всё это на камеру. Мозговой прям на ходу говорит, что он думает об этой войне, о самой Украине, о её правительстве, минских соглашениях, Порошенко, а так же Захарченко и Плотницком. Всё это без дубляжа, одним текстом.
Мы идём по дороге. Хотя дорогой, там, где уже прошла бронетехника, это было трудно назвать. Скорее — направление. Справа — лес, слева — поле неубранных подсолнухов. Они так и стояли. Всеми забытые, сухие и уже почерневшие. Словно призраки прошлого лета. Стояли, как бы в напоминание о том, что идёт война. И что людям сейчас не до них.
Ещё через какое-то время. Змей записывает очередное обращение Мозгового. Адресованное уже к мужскому населению Донбасса, которое уехало в Россию, в качестве беженцев. В нём он призывает их вернуться на Родину, которая нуждается в них, а не сидеть дома.