В одиннадцать ночи звонок: обстреляли и нашу больницу.
— От террористов покоя нет. — Спросонья думаю я и вспоминаю, что вчера пять минут из любопытства смотрел украинские новости.
Стекла в палатах выбило взрывной волной. Нескольких сотрудников и пациентов легко ранило осколками. Утром я впервые в жизни держал в руках тяжеленые, килограмм на десять, обломки «града» и любовался дырой в стене и крыше прачечной. Узнал, что из соседнего отделения увезли в реанимацию больную, которая отреагировала на обстрел инсультом. Как доказать народу Украины, что это не я шарахнул по своей больнице? Твердого алиби у меня нет: жена и дети в отъезде, а кошка в свидетели не годится. Впрочем, если народ Украины верит, что мы стреляем сами по себе, то почему бы ему не поверить моей кошке?
Света жила в больнице и тоже попала под обстрел. Это был первый обстрел нашей больницы. Она же улыбалась спокойной улыбкой фронтовика, успокаивающего обстрелянных новобранцев.
— У нас в Авдеевку они зашли 27-го июля, а 28-го вошли танки. Выехать из города уже 27-го было нельзя. Телефоны вывоза из зоны АТО не работали. 54 дня в оккупации! Без света, без воды! 18-го сентября сбежала. Брат подруги в ополчении. Он сказал мне, что лучше уехать. Созвонилась с ним, и они меня встретили на блокпосту. Укропы выпустили спокойно, я им, наверно, надоела.
Я слушал.
— В дом наш попали. Прям над моей квартирой. Двери и окна повылетали. Я три дня жила у папы в старой Авдеевке. За это время меня дважды обворовали. Соседи, скорее всего. Потому, что дверь открыли аккуратно, ножом или отверткой. Укропы выбивают двери ногами или стреляют в замок. Могут подогнать БТР и тросом сорвать дверь или решетку с окна. Они так магазины и квартиры открывают. У меня сначала взяли золото и мех, а потом все остальное. Комп оставили. Грабят откровенно. Так и говорят: «Это плата за освобождение». Я им говорю: «А я не просила меня освобождать». «Другие просили». Подгоняют «Урал», выносят холодильники, плазму, ковры, одежду. Потом отправляют награбленное домой «Новой почтой» из Красноармейска. Даже туалетной бумагой и шампунями не брезгуют.
— Кто-то радовался их приходу?
— Одна дура вышла со «славой-украине» и получила в зубы прикладом. Она им: «Я своя, украинская», — а они ей: «Ты подстилка дэнээровская!» Как бабка пошептала. Больше щэнэвмэрлых у нас не было.
— Они, видимо, для грабежа на Донбасс едут, а она у них «ела-вой» хотела военные трофеи отжать. А чего им не грабить, когда государство их крышует?
— У меня телефон забрали со словами: «Мэни потрибнишэ». Вывернул, придурок, руку и пошел. Что я сделаю пьяному мужику с автоматом?
— К командиру его, может, надо было обратиться.
— Чтоб он потом меня застрелил как дэнээровскую наводчицу? Я все-таки пошла и пожаловалась днепропетровскому Беркуту. Меня выслушали и сказали: «Будэмо зъясовывать». По сей день выясняют.
— Из квартир выгоняют?
— Редко. Пустых квартир много. В них они заходят, как к себе домой. Говорят: «Нам приказано занять выгодную позицию». Моя знакомая вернулась в квартиру, а там три укропа. Уходить отказались. Дали ей тысячу за аренду и, смеясь, выставили. Она живет у подруги и ждет, когда ДНР освободит Авдеевку. Их там человек триста. Нацгвардия, Правый сектор, срочники, контрактники. Я больше всего ненавижу контрактников. Срочников иногда жалко. Пацаны из сел, из полтавской глухомани. Темные, забитые, тюрьмой запуганные. Пишут им в документах, что они на учениях в Харькове. Карты у них восьмидесятых годов. На них даже Авдеевки нет. Один мужик из Запорожья рассказывал, ему дома сказали: «Или в тюрьму или на Донбасс». Пригрозили, что жену уволят с работы, а дочерей отчислят из института.
— Не верю я этому. Мой знакомый из Днепра год назад демобилизовался. Весной понял к чему идет Украина и смылся в Крым. В августе вернулся домой, вклеил за день фото в паспорт и снова в Крым. Боялся, что на границе задержат. Пронесло. Кто не хочет воевать, тот не воюет. А эти хотят и рыбку съесть и на кол не сесть. По-моему: взял в руки оружие, пошел на брата — лежи в кустах, корми червей.
— Я рассказываю то, что видела. Многие из сел. Им сказали: «Россия напала на Украину», — и послали защищать Родину. Они законопослушны до идиотизма. Здесь поняли, что к чему и теперь не знают, что делать: сдаваться или убегать. Дома посадят как дезертира, а здесь непонятно что. Они видят, как украинские Грады стреляют по направлению Донецка и Ясиноватой. Видят, как танк с украинским флагом стреляет в сторону блокпоста ДНР, разворачивает башню и лупит по коксохиму, а потом танкисты говорят, что террористы обстреляли коксохим. я им говорю, что с балкона видела, как они по коксохиму стреляли.