— Там ребята идут на администрацию! Я не могу стоять без дела, я всегда ходила вместе со всеми.
— Дислоцируемся здесь, ждем команды. По команде выдвигаемся и развертываемся в оптимальном для работы месте. Так что не волнуйся — ты не стоишь, а выполняешь ответственную работу в решающем месте. И поверь мне: сегодня ты еще наработаешься…
…Людское море окружило здание обладминистрации, рев тысяч глоток сотрясает воздух. Тысяч пять человек есть стопроцентно — но главная наша сила не в количестве, а в качестве и Правде. В качестве — потому что толпа насыщенна прекрасно экипированными, отменно организованными активистами, и готова работать. А главное наше оружие — Правда. Мы не за ненависть, мы не против других народов, как фашисты, мы не оперируем завистью и злобой, как они. Мы за мир, мы за созидательный труд на своей земле. Потому милиция — с нами, народ — с нами. Бог — с нами!
Наш медотряд развернут в самом удобном месте для оказания помощи — но меня беспокоят многоэтажки за нашей спиной, метрах в пятистах, и я пользуясь затишьем, просвещаю молодежь: где могут сидеть снайперы, где могут быть директрисы разлета осколков при подрыве взрывных устройств.
Невдалеке тусит труппа в характерных дорогих мультикамах.
— Респект журналистам! Классная снаряга!
— I dont understand!
— НаЫап ustedes espanol?
— No, no!
Отмазаться от интервью хотят. Нас так просто не возьмешь! У меня уже наготове — и про Чемберлена, и про республиканскую Испанию, и про то, к чему приводит попустительство фашистам, и про древние традиции британского парламентаризма.
— Венера, переводчика мне!
— Would you take interview?
— Just a five minuts!
Группа то ли британских, то ли новозеландских журналистов спасается бегством, чтобы не услышать правду… Опытная переводчик роняет: «Не вернутся! Они никогда не возвращаются, когда обещают!».
Я оборачиваюсь к отряду.
— Есть такой анекдот. Один товарищ говорит другому: «Ты знаешь, Фредди Меркьюри был очень заботлив к своим партнерам. Одному купил квартиру, одному — яхту. А когда заболел, то никто даже не пришел навестить его!» А тот ему: «А чего ты хочешь, они же пидоры!»
Народ дружно хохочет, понимая на что я намекаю…
…Обежать сотрудников милиции, стоящих в оцеплении.
Множество глаз за забралами шлемов, поверх края щитов: взволнованных и хладнокровных, решительных или растерянных. Я не боюсь их — это часть нашего народа, это наши люди.
— Товарищи сотрудники правоохранительных органов, кто старший в вашем секторе?
Моложавый подтянутый полковник без каски и броника с чуть заметной досадой скосил в мою сторону глаз.
— Наш добровольческий медицинский отряд дислоцирован вон там, видите знамя с красным крестом? В случае необходимости пожалуйста направляйте к нам пострадавших.
Глаза полковника лучатся сдержанной благодарностью.
— Спасибо, надеемся что пострадавших не будет!
— А уж мы как надеемся!
Я возвращаюсь к своему отряду. Рев множества голосов нарастает. Готовность… Мы пошли на штурм.
Милиция — замечательные люди. Они все понимают — кто прав, с кем Правда, и какое будущее ждет всех нас, если они поведут себя неправильно. Нет побоища и жертв, на которые рассчитывали наши враги: стройные ряды милиции четко, как на маневрах, расступаются и наша штурмовая колонна наполняет собой исстрадавшееся под игом ставленников «Уряда» лоно Областной Государственной Администрации.
Вопль рации.
— Град, выдвигаетесь с отрядом в здание администрации.
— Принял!
Один взгляд на отряд. Мы пойдем в место, откуда будет выход только при победе. Сунь Цзы называл это «местом смерти». Кого беру с собой? Девушки — врачи, мужчины — водители и носильщики. Позор мужчинам-врачам, которые сейчас трусливо прячутся по диванам, в тот момент когда юные девушки с открытыми глазами идут на смертельный риск! Город полон врачами, их десятки тысяч в Донецке, а в моем медотряде одни женщины. Есть, есть мужчины которые сотрудничают, но сейчас под рукой ни одного. Я — командир. Мой долг включает две составляющие: сохранить жизни подчиненных и выполнить боевую задачу. Я обязан быть готовым пожертвовать собой в любой момент для сбережения жизни каждой из этих юных девушек. Но я не имею права пожертвовать выполнением задачи подразделения даже ради жизней всех нас. Я могу только минимизировать возможные потери.
— Медгруппа, мы идем в здание. Носильщики и водители остаются здесь и ждут указаний. Пошли!….
…Медчасть развернута на втором этаже — классика жанра.
Пониже, чтоб нести раненых недалеко, не первый — чтоб не потоптали при штурме. Прошел день — уже перевязано множество порезанных при штурме кистей, когда люди голыми руками рвали колючку и выносили стальные решетки.