Чувствуя, что соскальзываю в ад, невероятным усилием воли заставил себя проснуться: аэропорт, обстрел, прыгающая от близких разрывов гостиница, рядом брат Матрос заряжает при свете фонарика пулеметную ленту. Несколько раз я испытывал то, что называют прикосновением к раю уже в этой жизни — когда родилась дочь, после исповеди в Оптиной Пустыне, во время боя 3 июня в Семе-новке (начала полномасштабной войны на Юго-Востоке) и тогда, в аэропорту, вынырнув из кафкианского сна о «мирной жизни». Поймут это признание не многие, только Матрос, Артист и подобные им. Психологи со мной не согласятся, они, кормящиеся фантазиями, все «понимают».
Секретный русский БТР и другие приключения с Артистом и без
Труднее всего на фронте — передать информацию своевременно. Поскольку я боец и не имею права отлучаться с позиции без разрешения командира, то мне в сравнении с обычными военкорами труднее вдвойне. А если учесть постоянные проблемы со связью в боевых условиях и отсутствие личного транспорта — втройне.
Первым нашим — Корреспондента и Артиста — собственным «джихад-мобилем» стал «кореец-наркоман». Не шучу. Трофейный дизельный Ssang Yong Rexton останавливался в любой момент и требовал дозы — бензиновой инъекции в воздухопроводную «вену». Бойцы, которым мы развозили боеприпасы и продукты называли его «секретным русским бэтэром». Ибо чадил сей «бэтэр» ужасающе, исторгая из выхлопной трубы кометный черный косматый хвост. Когда мы вкатывались в «зеленку», украинские наблюдатели, видимо, всерьез полагали, что так дымить может как минимум взвод секретных (поскольку никогда никто их не видел) БТРов. И столь обильно начинали минометить, что бойцы нас умоляли: «Уе…вайте на хрен поскорее, не то останется от нас фарш на ветках».
Июнь, ночь. Затяжной минометно-гаубичный обстрел с горы Карачун. Электричества и интернета в Семеновке — нуль, телефонная связь — рывками. А информацию агентство потребовало срочно. Надо ехать в Николаевку. Разворачиваемся на площадке перед колбасным цехом — самое открытое простреливаемое место и — из полночи въезжаем в день: над нами зависает «люстра» (осветительная ракета), а наркозависимый внедорожник в очередном приступе «ломки». Глохнет. Выметаемся из салона, ждем темноты и паузы в обстреле. Впрыснув «корейцу» дозу, мчимся — ура!
Увы. Сразу за ближним блокпостом авто глохнет, а над нами — да-да, снова вспыхивает «люстра». Укрываясь от осколков, ныряем за бетонные блоки. Артист (с того момента уважаемый мной безгранично) вдруг вскакивает на блок и в почти солнечном сиянии нескольких осветительных ракет жестом семафорит Карачуну могучий русский фак. И преспокойненько, помахивая шприцем, топает под осколками к измученному абстиненцией корейскому рысаку. Взбодренный, тот некоторое время «скачет» и — ровно на полпути к вожделенному Интернету — глохнет! Вновь «люстра», визг осколков, укол в резиновую «вену»…
Звонок — приказ: на рассвете отвезти продукты бойцам линии обороны под Ямполем. Возвращаемся, до отказа набиваем багажник замороженной индюшатиной, несемся на позиции.
По обочинам шоссе навстречу нам бегут наши бойцы: «Там уже укропы! Надо оружие у перекрестка и раненых забрать!» Пролетаем через перекресток, видим: развороченный наш блокпост, а за ним сквозь сосны левее дороги в рассветном зареве, словно игрушечные выползают на шоссе украинские БТРы. Я выскакиваю, открываю багажник; Артист резко, с визгом задымившихся шин разворачивается, в рывке выплескивая из «джихада» замороженные трупики индюшек. Они лавинят под уклон и встречные пулеметные очереди превращают их в лохматые мясные хризантемы.
«Если «кореец» потребует дозы, — думаю я, — нам пи…ц». Оружия у блокпоста (там все в крови) мы не нашли, рванули. Чуть дальше подобрали четверых «300-тых». И заглохли..! Не искрошили нас тогда чудом. Только когда мы уже скрывались за поворотом, укры открыли шквальный огонь, убив одного из сидевших в багажнике. Информацию агентству в срок переслать мы не успели.
Как не успели и в другой раз, два месяца спустя. Rexton сгинул при выходе ополчения из Славянска, «джихад-мобилем № 2» служила нам безотказная русская «Волга-31», подаренная знаменитым бойцом Масей. С ней связано немало приключений, расскажу лишь о двух.