В результате бесчисленных миграций территория Сирии все больше и больше заселяется арамейцами, также выходцами из Аравийского полуострова. Их язык, весьма близкий к арабскому, стал межгосударственным официальным языком древнего Ближнего Востока.
В XXII веке до новой эры все находящиеся здесь города-государства объединяются семитским правителем Саргоном в единое царство — Вавилон. Особого расцвета это царство достигло в XVIII веке до новой эры, во время правления известного завоевателя древности Хаммурапи. Затем наступает закат. На авансцену выходит новое государство — Ассирия. Время его расцвета — XIII–VII века до новой эры. Далее, сменяя друг друга, следуют: Новый Вавилон, Персия, Македония, Рим.
Сирия, лежащая на самом оживленном перекрестке важнейших международных магистралей древнего мира из Египта и Европы в страны Востока — Ирак, Индию, Китай, имела возможность впитывать культуру самых различных народов.
С историей Сирии сливается и история Дамаска. Впервые Дамаск упоминается в египетском тексте, относящемся к XVII веку до новой эры, как город, завоеванный фараоном Тутмосом III. Неоднократно говорится о его существовании и в Библии: «Авраам преследовал их до Ховы, что по правую сторону Дамаска» («Бытие», XIV, 15).
«Дамаск по причине большого торгового производства твоего, по изобилию всякого богатства, торговал с тобою вином Хелбонским и белою шерстию» (Иезекииль, XXVII, 18).
Известно, что к VII веку до новой эры Дамаск становится местопребыванием вавилонского царя Навуходоносора. В дальнейшем Дамаск входит в качестве сатрапии в состав обширного древнеперсидского царства, а с 333 года до новой эры — в империю Александра Македонского. После его смерти большая часть Сирии становится вотчиной диадеха Селевка, положившего начало долголетней династии Селевкидов. Своей столицей селевкиды избрали город Антиохию, в которой в те времена проживало свыше миллиона жителей. Наступила эпоха расцвета таких городов, как Александретта, Латакия, Халеб, Буера, Пальмира.
С 66 года до новой эры для Сирии наступает новая, римская эпоха, сменяющаяся византийской. Разгром византийской армии арабами в 636 году новой эры в битве при реке Ярмук решил дальнейшую судьбу Дамаска. Он становился арабским городом. Царствование династии Омейядов (661–750 годы) стало его «звездным часом». Дамаск провозглашается столицей халифата — гигантской теократической империи, простирающейся от границ Испании и Франции до Индии и Китая. Он становится центром мировой культуры, украшается многочисленными дворцами и мечетями, воздвигаемыми по приказу правителей ради собственного тщеславия и возвеличивания.
«Золотой век» не бывает долгим. Пришедшая на смену Омейядам династия Аббасидов переносит столицу халифата в Багдад. Затем наступают тяжелые времена межвластья и анархии. Большая часть Сирии к концу XI века попадает под власть тюрков-сельджуков, а в ее приморской части появляются отряды крестоносцев. Их попытка в 1148 году овладеть Дамаском окончилась неудачей. Дамаск превращается в форпост мусульман в их борьбе с иноземцами. Город обретает былую славу и значение.
Он вновь становится столицей и культурным центром всего Ближнего Востока. На месте разрушенных зданий и дворцов воздвигаются новые. Развиваются ремесла. Процветают искусства. Этот период в истории Дамаска обрывается в 1260 году. Ворвавшиеся в Сирию монголы превратили край в пепелище.
Однако свой самый страшный час город пережил в 1400 году. Новый «покровитель Вселенной» — Тамерлан разрушил его с таким ожесточением, что в течение многих десятилетий на месте, считавшемся когда-то центром мусульманского мира, возвышались лишь груды развалин.
Прошло 116 лет. Разбив без особого труда войска мамлюков, предводитель турок-османов султан Селим-Грозный положил основу Османской империи, в составе которой Сирия находилась 400 последующих лет. Это был период резкого упадка всей арабской культуры. Перестали развиваться математика, астрономия, космография. И это во времена Коперника, Ньютона, Лапласа! Во времена великих географических открытий. В период генезиса капитализма в Европе.
Из некогда оживленного торгового центра Дамаск превращается в провинциальный город, посещаемый разве что мусульманскими паломниками по пути в святые места. И это накладывает отпечаток на дальнейшую судьбу города. Он приобретает сомнительную славу города ханжей, консерваторов, чванливых ненавистников всего прогрессивного. Отрезанный от моря Дамаск как бы впал в летаргический сон, теряя свое не только экономическое, но и культурное влияние.
Немногочисленные и вялые попытки отдельных арабских феодалов сбросить турецкое иго оканчивались неудачами.
Существовавшие в тогдашней Сирии отношения были типичны для разлагающегося феодального общества: продажность администрации, анархия, коррупция. Основная фигура в производстве — арендатор-издольщик. Важнейшие из ремесел — ткачество, из отраслей хозяйства — обработка сельскохозяйственных продуктов.
Турецкая буржуазная революция 1908 года не улучшила положения арабов, равно как и самих турок.
Первую мировую войну Сирия начала в числе стран — участниц Тройственного союза, а кончила ее на стороне Антанты. Но это отнюдь не означало обретения независимости. Турок сменили французы, получившие от Антанты мандат на управление этой страной. Но если четыре века назад завоеватели встретили на своем пути одряхлевшее, раздираемое внутренними противоречиями государство, то теперь они стояли на горящей земле, окруженные ненавистью консолидирующейся нации. Мощные восстания охватывали всю страну.
Мандатный режим просуществовал до осени 1941 года. Французское правительство, будучи само в эмиграции, признало тогда независимость Сирии, но, как вскоре выяснилось, лишь на словах. Окончание второй мировой войны означало для Сирии возобновление войны освободительной. Несмотря на то что страна была принята в ООН и имела дипломатические отношения со многими государствами, в том числе и с СССР, французский империализм продолжал ее считать своей собственностью. Но мир стал иным. Рушилась колониальная система. 17 апреля 1946 года последний иностранный солдат покидает территорию Сирии. Страна обрела независимость.
Я закрыл глаза и не заметил, как заснул. Мне снилась река. По ней плыл пароход. На его борту виднелась четкая надпись: «Дамаск». Пароход тревожно загудел. Но не густым басом сирены, а пронзительным телефонным звонком…
Я проснулся, снял трубку и посмотрел на часы. Стрелки показывали семь.
Мой приятель и его жена ожидали меня в холле гостиницы. После взаимных приветствий и принятых в таких случаях слов наша дама предложила:
— Давайте поужинаем в ресторане, а после посмотрим ночной Дамаск.
Темнело. Дамаск зажигал рекламы. Сейчас он казался мне гораздо более многолюдным и внушительным, чем днем. Мы довольно долго колесили по улицам. Темнота и рекламные огни — плохие помощники при знакомстве с новыми местами. Огни выписывали названия магазинов, ресторанов, кинотеатров, заливали витрины, очерчивали контуры минаретов, висели гирляндами над подъездами домов.
В поисках стоянки для автомашины мы еще долго кружили по прилегающим к центру улицам, пока, наконец, не попали на темный заброшенный пустырь, окруженный какими-то руинами. Невдалеке горел обыкновенный костер. Вокруг него расположились несколько арабов. Они мирно беседовали о чем-то своем и на нас не обратили ни малейшего внимания. Сюда почти не доносился шум соседних улиц. И если бы не автомобили, обступившие пустырь довольно плотным кольцом, то можно было бы подумать, что здесь не центр столичного города, а уголок великой Аравийской пустыни, затерявшийся и в пространстве и во времени.
Тьма еще не успела полностью завладеть небом. На западе, покрытом темно-малиновой окалиной заката, виднелись черные силуэты гор, а над ними в сиреневом небе сверкала одинокая звезда.