Хомс, пожалуй, единственный пока что сирийский город, и котором число фабричных труб превышает число минаретов.
Как и у всех крупных городов Сирии, окраины Хомса более современны, чем центр. Дорога идет мимо большого спортивного зала, недавно выстроенных жилых домов, бензоколонок, парков. Шоссе, идущее на Дамаск, — это всего лишь отрезок, составная часть древней, как человеческая цивилизация, дороги, соединявшей когда-то Египет с севером, с царством скифов и, кто знает, какими еще землями и народами.
Когда говорят о городе Хама, вспоминают его знаменитые водозаборные колеса — нории, расположенные по берегам протекающего здесь Эль-Аси.
К югу от Хомса — просторы полей. Они захлестывают горизонт, встречаясь с взбаламученной равниной Хомского озера. Огромное, почему-то всегда серое, окаймленное зелеными берегами, оно создает особый, неповторимый пейзаж. Строго рассуждая, это никакое не озеро, а водохранилище на реке Эль-Аси. Это единственное, насколько я знаю, искусственное водохранилище, ведущее свое существование со времен фараонов. Оно поражает своими размерами — двести миллионов кубических метров! Древнегреческий историк Страбон, живший в первом веке до нашей эры, строителями плотины называет египтян, а время строительства относит к третьему тысячелетию. Разумеется, плотина неоднократно подвергалась реконструкциям.
Я как-то ездил на это озеро в составе экскурсии в один из летних дней. Запомнилась необозримая, серая, кипящая водяная равнина. Штормовой ветер срывал густую пену С наваливающихся волн и перекатывал ее через насыпь. Такого урагана я не видывал и на берегу моря. Мы пытались подняться на гребень плотины, но не могли удержаться гам, лишь насквозь промокли и вынуждены были отступить в парк, разбитый у основания этого гидросооружения.
По мере удаления от Хомса на юг сворачивается простор пашен. Они все плотнее прижимаются к обочинам дороги, словно отступая под натиском невидимого врага, и скоро исчезают совсем. Здесь шоссе идет по гористой местности.
Темно-серая, лоснящаяся спина шоссе, а вокруг простирается бурая, в темных точках камней пустыня, вернее, полупустыня. Настоящая пустыня расположена на юго-востоке Сирии, на границе с Ираком и Иорданией.
Правда, на мой взгляд, разница между ними невелика. И там, и здесь большую часть года, кроме пыли, ничего не увидишь. Лишь в конце года выпадают ливни. Прокаленная земля покрывается тусклой растительностью: полынью, астрагалами, эфемерами.
И над пустынями, и над полупустынями Сирии ежегодно проносятся ураганы — хамсины. Тысячами тонн мельчайших каменных частиц они, подобно острейшему напильнику, стачивают породы встречающихся на пути гор, в первую очередь наиболее мягкие их слои. Скалы принимают самые фантастические формы и очертания.
Из городов, лежащих на пути между Хомсом и Дамаском, наиболее значителен Эн-Нэбк. Он расположен на перевале и славится своими садами. Гербом этого городка должно бы быть ветровое колесо. Вышка с таким колесом — принадлежность чуть ли не каждого двора. Ветер крутит лопасти, дает энергию, качает из-под земли воду. И цветут сады, и шумят высокие пирамидальные тополя, и лепятся по пологим склонам лоскуты полей и виноградников.
От Эн-Нэбка до Дамаска восемьдесят километров. Дорога идет неуклонно вниз, выписывая плавные петли между невысокими хребтами Маалула и Шаркият-эн-Нэбк.
Примерно в сорока минутах езды от шоссе, в узкой долине, окруженной с трех сторон отвесными склонами гор, расположилось небольшое селение Маалула. Это одно из самых живописных и интересных мест Сирии. Когда-то все это ущелье, склоны окрестных гор и равнин были покрыты непроходимыми дубовыми лесами. Труднодоступная местность стала прибежищем первых христианских общин, преследуемых римлянами и иудеями. В склонах гор выдалбливались пещеры под жилье, сооружались молельни. С годами множились ряды христиан и редели леса. Многие из выдолбленных келий сохранились. Не пустуют они и по сей день. Разумеется, помимо пещер сейчас тут немало домов, электричество, водопровод. Настоящий поселок. Поселок растет, но не вширь, а ввысь, так сказать, по вертикали.
Вспоминаю интереснейшую поездку в Маалулу и по ее окрестностям. Маалула охотно посещается не только туристами, но и верующими паломниками. Последних привлекает, конечно, не чудесный вид ущелья, а монастырь, носящий имя святой Феклы, одной из первых христианок. Ей пришлось спасаться бегством от разъяренной толпы. Согласно преданию, затравленная преследователями девушка добежала до глухой скалы и, поскольку дальше пути не было, в отчаянии воззвала к богу. И свершилось чудо. Гора треснула, открыв юной христианке путь к спасению. Спустя какое-то время здесь вырос монастырь — теперь один из самых древних. Очевидно, он много раз перестраивался, реставрировался, расширялся и в настоящее время не поражает своей архитектурой. Говорят, что в одной из келий замурованы останки основательницы монастыря. Это обстоятельство и привлекает сюда верующих.
Проход в скале, «спасший» святую Феклу от толпы, очень интересен. Он действительно весьма напоминает трещину, узкую и изломанную. Его ширина в некоторых местах не более двух метров, а длина превышает километр. Помню, мы долго шли по его дну вдоль крошечного ручья, неуклонно поднимаясь вверх, пока не выбрались на широкое плоскогорье, залитое солнцем и заросшее травой и деревьями Одна из тропинок привела нас на его край. Внизу под нами была Маалула. Здесь, на высоте 1622 метров, расположен другой монастырь — святого Сергея, относящийся к византийским временам. А внизу между скалами отчетливо различались развалины языческого храма, носящего странное название: «Ванна королевы».
Помимо красоты ландшафта и монастырей здесь еще одни достопримечательность. Жители Маалулы разговаривают между собой на древнейшем, давно умершем арамейском языке. До арабского это был самый распространенный язык Ближнего Востока; на нем написаны многие книги Библии.
В пятнадцати километрах от Маалулы находится городок Сайдная, всемирно известный своим монастырем. Его основание связано со следующей легендой.
В 547 году войско византийского императора Юстиниана, преодолевая сирийскую пустыню, разбило лагерь у подножия невысокой горы. В числе воинов, отправившихся на поиски источника, находился и сам император. Вскоре отряд заметил красивую газель, которая как будто поджидала людей. В Юстиниане взыграла страсть охотника; схватив лук, он начал подкрадываться к добыче, но, когда приблизился на расстояние выстрела, газель к его изумлению превратилась в красивую женщину, которая обратилась к нему со словами: «Ты меня не убьешь, Юстиниан, а построишь мне на месте этой скалы церковь и монастырь…» Император отдал распоряжение о строительстве. Однако постройка не удавалась. Архитекторы никак не могли прийти к единому решению. И дева якобы вторично явилась Юстиниану и подсказала план постройки.
Монастырь существует и по сей день. Его первой настоятельницей стала сестра Юстиниана. По числу паломников сайднайский монастырь уступает лишь Иерусалиму. Следует иметь в виду, что богоматерь — деву Марию, «Батул Марйам» чтут не только христиане, но и мусульмане, особенно мусульманки. В особой молельне хранится главное сокровище монастыря — икона богородицы, написанная якобы евангелистом Лукою.
С террасы монастыря открывается прекрасный вид на окрестную каменистую, слегка всхолмленную пустыню.
Странное дело. Казалось бы, что привлекательного в этих бурых, однообразных, почти лишенных растительности холмах? Почему так притягивают они к себе глаза? Смотришь и смотришь. Словно ждешь, что вот-вот в золотой дали появится нечто необыкновенное.