— В самом начале Гринат тоже все просил что-то. Карамелу какую-то. А потом привык к нашей пище — смеялась она.
Дома как-то не замечаешь всей прелести цивилизации — думала я. Захотел сладкого, пошёл в магазин и купил. Вот тебе отечественное, вот заграничное подороже. Если и это не устраивает — заказываешь. Как говорится — любой каприз за ваши деньги. Кстати, здесь деньги есть? Посмотреть хоть на них.
Вернулась Люсетта с толпой девочек. Они заинтересовано разглядывали косичку на голове Лины. Поднимали ко мне свои личики и просительно смотрели в глаза. Я махнула головой:
— Заплету всех.
Нарвали полосок, вместо бантов и я принялась за дело. Одной слева направо, другой справа налево, этой вообще две. И пошло дело, дети щебечут, я от мыслей всяких плохих отвлекаюсь.
— А сказки знаете?
— Сказы у нас есть. Предания всякие — загалдела детвора.
— Сказки — это выдуманные сказочные персонажи. Расскажу тогда, про Колобка.
И полилась сказка. Дети и взрослые с интересом слушали сказку моего мира. И только закончился мой сказ, вернулся отряд.
Позвали Игната Петровича. Он пришел запыханный, с взлохмаченными волосами и закатанными рукавами по локоть. Мне позволили присоединиться к разговору.
Начальник отряда подтвердил наши слова о нападении Диких. Он рассказывал, качая головой, скорбно склоняя голову:
— Целое селение уничтожили, сволочи. Я столько трупов в одном месте не видел. Наверное, нет смысла там восстанавливать жильё, Гринат?
— Ты прав. Место, конечно, хорошее. Но пока сила Хранительницы не вернётся, нет смысла людьми рисковать.
— С угнанными что будет? Неужто пропадут ни за что?
Игнат Петрович покачал головой, вздохнув и сцепив руки перед собой:
— Не знаю. Сами мы не справимся, нужно отряд столичный дождаться. Совсем озверели Дикие, скорей бы наследница объявилась, иначе совсем туго нам придётся.
— В остальных селениях все спокойно?
Хмыкнув кривой улыбкой, начальник отряда сказал:
— Так-то Хранительница уберегла. Но в одном селении странное что-то произошло. На небе светит солнце, а над ними туча чёрная, залила все. Потоп у них, в общем. Старший матерится, говорит девка проклятье с собой принесла. Что за девка, спрашиваю? С виду приличная, говорят, с левиром пришла. Во врут, да? А тут, говорят, кабар влез. Девка, мол, всех забрала и ушла. А тут наказание такое. Придумают же такое! — хмыкнул он.
Игнат Петрович широко улыбнулся, посмотрев на меня:
— Кликни своих. Пусть глянут.
Я привстала и крикнула:
—Хил, Мелкий. Идите ко мне.
Я оглядывалась, пытаясь угадать с какой стороны они придут. Хил показался со стороны леса и неспешной походкой, глазами контролируя ситуацию, шёл в мою сторону. Мелкий выскочил из-за угла дома и с детской щенячьей беспечностью мчался на всех лапах, открыв пасть и вывалив язык. Картина, конечно, жутковатая для посторонних лиц. Создавалось впечатление, что он срочно мчится кого-то сожрать. Мелкий, практически добежав до меня, начал тормозить лапами. Зацепился задней и кувыркнулся, задев деревянную культю Игната Петровича, приземлившись на зад, широко выставив передние лапы.
Игнат Петрович, не удержавшись на одной ноге, как подкошенный свалился на спину. А уж матерился как, любо-дорого послушать. Как будто дома оказалась на рынке в воскресный день.
Я улыбалась, смотря на всю картину: отряд мужиков с открытыми ртами и круглыми глазами, Игната Петровича на четвереньках и моих подопечных, крутивших головами с умильными мордами.
— А что? Мы ничего — словно говорили они.
Звери подошли ко мне и встали с двух сторон. Я потрепала их по холке. Мелкий ростом доставал до моих колен. Быстро растет что-то. А что я хотела? В дикой природе нужно все делать быстро.
— Так это ты в селении была? — командир окинул взглядом моих зверей.
Я кивнула головой:
— Я. И никого я не проклинала. Тихо- мирно забрала, да ушла — обиженно сказала я.
Игнат Петрович наконец-то встал на ноги, бормоча:
— Ага, тихо- мирно. Одного спасла, другого, и в пекло полезла. Тихо -мирно она ходит.
Потом громогласно засмеялся, хлопнув меня по плечу:
— Молодец, землячка. Знай наших — тряхнув кулаком в воздухе.
— Нравишься ты мне! Давайте, братцы, отдыхайте, мойтесь и к нам трапезничать.
Время было послеобеденное, я отправила детей отдохнуть, а сама решила прогуляться с животными. Они радостно бежали рядом. Дойдя до озера, посмотрела по сторонам, разделась и окунулась в теплую водицу, приговаривая:
— Вода, водица, земли сестрица. Смой все мои печали и страхи.
Это нас с детства мама Ева научила. Говорила, если что плохое случилось — печаль или болезнь, сразу в воду. И ведь помогает, честное слово.