— Так ты утверждаешь, что вам пиздец.
— Мы отлично справлялись — каждый просадил всего тысяч по десять, — пока не встретили Синию. — Хлёст с тоской посмотрел на потолок, словно туда упорхнуло далекое воспоминание, которое он желал вернуть, а не то, что произошло всего пару вечеров назад.
— Синию?
— Ну знаешь же эту компашку в Вегасе? «Синие люди»?
— А, там, где мужики красятся синим и лунят по трубам? — Томми как-то заблудился.
— Ну, — кивнул Хлёст. — В общем, выяснилось, что это не только мужики. По крайней мере, одна телка. И, чувак, сосет нас она досуха.
На заднем сиденье лимузина Синия прижимала лицо Барри к своему бюсту — плотно до того, чтоб можно было держать его под контролем, но и так, чтоб не задохнулся при этом. Пока прочие Животные пили, курили и еблись до ступора зомбаков — и теперь, соответственно, валялись распростертые по всему интерьеру лимузина, — Барри выбрал другой путь: накатил две дозы экстази, одну дорожку кокаина и выкурил бонг клейких макух. Мозг его после этого закольцевался на некоем избыточном племенном распеве, и последние двадцать минут он твердил одно: «Сладкие синие сисеньки», — стоя голышом перед ней на коленях. Синия больше не могла, а потому схватила его за кудри, обрамлявшие лысину, и сунула лицом себе в ложбину меж грудей, лишь бы заткнулся. К счастью, он затих — душить его она не хотела, пока у него есть деньги.
Извилистая дорога из одних поворотов не туда ведет от млечнокожей принцессы чеддера из Фон-дю-Лака, штат Висконсин, к девушке по вызову синего окраса, что разводит клиентов в центральных казино Лас-Вегаса, но проклята будет Синия, если свернет не туда еще раз и придушит гусака, несущего золотые яйца, что расположился ныне меж ее пропорционально невозможных молочных желез, накачанных силиконовым счастьем. Животные были ее билетом на свободу, и если нужно не выходить из роли Инопланетной Боевой Единицы Удовольствий или кексика с голубикой, чтобы не спустить их с крючка, — что ж, она из нее не выйдет.
Синия работала шлюхой по системе Станиславского. Еще в начале своих приключений — уже после того, как она оставила разноску коктейлей ввиду склонности проливать напитки, но еще не занявшись стриптизированием, тоже оставленным по причине неумения держать равновесие, смягчавшегося наличием крепкого столба поблизости, — она сделала краткую карьеру в низкобюджетной порнухе. На съемках подружилась с многообещающей актрисой по имени Масса Вульва, и та подарила ей учебник русского режиссера.
— Если разовьешь эмоциональную память, — сказала ей Масса, — сможешь не блевать на актеров. Режиссерам такое очень не нравится.
С тех пор система Станиславского исправно служила Синии. Она теперь могла просчитывать шансы на выигрыш на тотализаторе или подводить баланс своей чековой книжки, а ее персонажица совершала действия, кои сама Синия сочла бы неприятными или, прямо скажем, отвратительными. Куда лучше, в конце концов, обретаться в эмоциональной памяти начинающей принцессы чеддера, от всей души выдаивая струи целительного молока из сосцов голштинки, нежели видеть у себя перед носом нелицеприятно высвеченную реальность собственных действий, нет?
Через полгода Синию вынудил уйти из киноиндустрии некий «дефект», который один режиссер определил как «сиськой и стопку не наполнишь». Никакими дозами системы Станиславского такого не поправить. Синия вернулась в официантирование — хоть и в стрип-клубе. Там ей редко приходилось донести больше одного десятидолларового стакана пива за раз. Зато удалось скопить денег на усовершенствование бюста, и она добралась до шеста. С двадцати до тридцати она протанцевала, пока со сцены ее не согнали девушки помоложе, не настолько подверженные силе тяготения. Поскольку в старших классах она прогуливала уроки машинописи и тем испортила себе трудовую биографию, пришлось устроиться в службу сопровождения.
— Такое чувство, будто минеты развозишь, как пиццу, — жаловалась Синия своей соседке по квартире. — Удовлетворение за двадцать минут или меньше — иначе вернем деньги. Агентство все равно забирает почти всю выручку. С такой скоростью я никогда не выйду из дела.
— Тебе нужна изюминка, — посоветовала соседка — официантка из «Венецианца». — Как у тех ребят из «Синих людей». Честное слово, не перекрассься они в синий, так и были бы просто студентами из общаги, которые по мусорным бакам колотят.