Увидев нас, Георгий Борисович перестал бриться, Володя — резать сало, Александр Степанович — пришивать пуговицу. С возгласами: «Добро пожаловать!», «С приездом!», «Располагайтесь, как дома!» — они подошли ко мне.
Володя взял у меня Мультика, Георгий Борисович — фотоаппарат и дорожную сумку, Александр Степанович усадил на свой ящик. Один Ростислав не двинулся с места. Он только поднял на меня желтоватые, уменьшенные очками глаза и сказал, как будто продолжая начатый разговор:
— Я всё же утверждаю, что тиверцы должны были спуститься с верховьев Днестра в районах его притоков. И отсюда пошли на юг!
Мы все расхохотались.
— Ростислав, ты что, не видишь, что приехала Валентина Львовна? — закричал ему Георгий Борисович.
Ростислав очнулся, вскочил с ящика, подошёл ко мне и стал долго трясти мою руку.
— Извините, ради бога! Я очень рад вас видеть!
— А где же Лёва? — спросила я.
— Я здесь! — раздался слабый голос.
Я обернулась и увидела Лёву. Он лежал в углу в спальном мешке, покрытый сверху ещё брезентом. Лицо у него было очень бледное. Он смущённо мне улыбнулся и тихонько позвал:
— Мультик, пойди сюда.
— Ты что, заболел, Лёвушка?
— Да, его, беднягу, сильно прихватило. Наелся вчера на рынке абрикосов и напился сырого молока. Придётся сегодня врача вызвать, — ответил вместо него Георгий Борисович.
— Это вовсе не от абрикосов с молоком. Просто он хлипкий, м-маменькин сынок, — вмешался, чуть заикаясь, Володя.
— Я всё это предвидел, — мрачно изрёк Ростислав.
— Мне для него Ростислав Николаевич из походной аптечки синтомицин дал, а он, видите, не желает! — зашумел опять Володя.
— Мне нельзя антибиотиков, — слабым голосом заявил Лёва. — Мама мне никогда их не даёт.
— Вот, слышите?! — завопил в восторге Володя. — Мама ему не даёт! Ну, и сидел бы дома!
Я взяла свою сумку и подошла к Лёве. Мультик уже был здесь.
— Лёвушка, я тебе дам одно гомеопатическое лекарство. Сегодня попринимаешь несколько раз, и всё наладится. Вот тебе восемь крупинок. Через двадцать минут выпьешь горячего чаю, а позднее я схожу в столовую и принесу тебе поесть.
— И соску! — громко фыркнул Володя.
— Перестань паясничать, Володя! — вмешался на этот раз Георгий Борисович.
Лёва недоверчиво посмотрел на меня, но лекарство всё же принял.
— Ну, а теперь завтракать! — распорядился Георгий Борисович. — Валентина Львовна, наверное, умирает с голоду.
Придвинув ящики поближе к разостланной клеёнке, все с аппетитом ели свежий хлеб с салом и помидоры.
Мультику я покрошила на бумажку хлеба с салом. Он быстро всё проглотил: облизываясь, вернулся к Лёве и улёгся рядом с его спальным мешком. Володя налил в кружку крепкого чаю, размешал сахар и поставил перед Лёвой со словами:
— Пей, малютка!
Лёва сердито сверкнул на него глазами и ничего не ответил. Когда Володя отошёл, он быстро выпил чай, погладил Мультика, отвернулся к стене и задремал.
— Ну, а теперь объясните мне, почему вы приехали вчера, а не сегодня? И почему остановились в таком странном месте? — спросила я.
— Первое: наш дорогой Александр Степанович показал высший класс езды, и мы приехали на двадцать часов раньше. Второе: в гостинице мест не было. Вот мы и разбили лагерь в музейном складе.
— А нам и здесь совсем неплохо, — заявил наш водитель, вытаскивая из кармана пачку папирос, — Постелили на ночь наши спальные мешки и прекрасно выспались. Лёве только, бедняге, живот спать помешал.
В дверь громко постучали, и на пороге появились двое улыбающихся юношей. Один — коренастый, с живыми чёрными глазами, белозубый, в коричневых брюках и белой рубашке. Другой — высокий, стройный шатен с тёмно-голубыми глазами, модно подстриженный. Его клетчатая рубаха была надета поверх светло-серых брюк.
— Валентина Львовна, разрешите вам представить — наши молдавские товарищи, студенты исторического факультета, будущие археологи. Свою летнюю практику проведут с нами в поисках славянских памятников… Павел Бырня и Юра Чеботару.
Ребята энергично пожали мне руку.
— Садитесь. Чая хотите? — обратился к ним Георгий Борисович.
Павел и Юра уселись рядом с нами, но от чая отказались.
— Лёва почему ещё лежит? Всё болеет? — удивился Павел. — Может, за доктором сходить?
— Спасибо, мы сами его вылечим.
Мультик встал, протяжно зевнул и, покачиваясь, направился ко мне.
— Это что такое? — воскликнул Юра.
— Нечто среднее между собакой и обезьяной? — улыбаясь, спросил Павел.