Теперь уже киваю я.
— Нет желания поработать ещё? — интересуется Пал Палыч.
— Опять в отделе по жалобам? — кривлюсь я.
— Эта тема закрыта. Теперь мне нужны глаза с ушами в другой структуре.
Кривлюсь:
— Как только станете городским Папой, отбою от стукачей и так не будет.
— Стукачи преследуют лишь свою выгоду, — улыбается Пал Палыч, — А мне нужен трезвый взгляд, анализ. Короче, мне нужна твоя голова. Согласен?
В принципе ничего не имею против такой работы. Противозаконного в ней не вижу. Но кое-что всё-таки хочется для себя прояснить:
— Я вот не пойму, — говорю, — для чего существует отдел по работе с жалобами? Это настолько малоэффективный орган. Я словно два месяца провёл на поле с ветряными мельницами. Мы помогаем одному из десяти обратившихся к нам. Не продраться сквозь законы. Договора составлены так, что никто лично ни за что не отвечает. Управляющие компании — частные, им лишь квартплату собираясь. Ты им предписание, а они на него плевали с высокой колокольни. Ты виновного на административную комиссию, а там заседают те, у кого с потолка не течёт, канализация в подвале не хлещет и под окном мусор не разлетается, а среди хозяев коммунальных служб друзья друзей. Если мы реально не можем помочь людям, для чего этот отдел?
Пал Палыч помолчал, подумал, затем глянул исподлобья:
— Отвечать обязательно?
— Честность за честность. Вам же нужен преданный работник?
— О, как! — Пал Палыч глядит на меня с удивлением.
Он опять молчит, взвешивая, стоит ли откровенничать? В принципе, этого особо не жду. Просто хочется верить не только в хитрого, но и мудрого начальника.
— Это обычное болото, — всё же говорит он, — В нём вязнет недовольство населения. Отдел замечательно справляется с этим.
— Зачем? — не до конца понимаю.
— Из всех человеческих эмоций больше всего починяется математике недовольство. Оно охотнее всего множится. Один человек обиду сглотнёт, двое дальше скандала не пойдут, толпа, она уже на бунт способна. А вот тьма недовольных — это уже революция. Тогда всем мало не покажется. Кому это надо?
Не глупо для человека, нанимающего меня.
— Я ответил? — спрашивает Пал Палыч.
— Да, и я теперь согласен на новую работу.
А дальше, это уже другая история.