— А тебя отправь одну, — ворчал Мика, делая мне какие-то инъекции поздним вечером того же дня. — Мигом во что-нибудь вляпаешься.
— Ни во что такое специально не вмешиваюсь, — возразила я.
— Угу, только потом оказывается, что ты в это время в компании дракона-недоросля за бандитами гонялась, или с экскурсией по подводным городам бродишь, — продолжал бухтеть он, но как-то тихо-мирно, без запала. Между делом закатал себе рукав и, так же как незадолго до того мне, ввёл какое-то лекарство.
— Я не специально. И теперь не собираюсь сама скакать по джунглям и прериям, геройски отлавливая взбесившегося подростка, — я проследила за Микиными действиями и, наконец, догадалась спросить. — А что это за прививки такие и почему перед отправкой на Лидру никакие такие процедуры мы не проходили?
— А ты только сейчас догадалась спросить? — белозубо улыбнулся Мика. — Не до, а после того как всё было сделано?
— А я тебе доверяю, — состроила очень важную рожицу. — Так всё-таки, что это такое? Мне любопытно.
— На Лидре такие предосторожности не нужны, потому как атмосфера её вполне пригодна для дыхания. А в этой прививке — наноботы. Это чтобы не приходилось дважды в сутки принимать хиханские пастилки. Теперь антидот к кое-каким ингридиентам местной атмосферы будет образовываться у нас прямо в крови, а по возвращении на станцию наноботы можно будет вывести из организма.
— Удобно, — я согласно склонила голову. — А выводить зачем?
— А зачем они тебе постоянно, если на Непре мы собираемся всего несколько дней пробыть? — он так широко раскрыл свои чуть раскосые глаза, что они стали почти круглыми. — А потом, может, мы решим повторить подвиг твоего приятеля Лайама и попутешествовать по галактике. И что же тогда, несколько десятков разных наноботов колоть, чтобы продукты их выделения вступили в конфликт между собой? Нет, уж лучше каждый раз кратковременно приспосабливать организм к конкретным условиям. Дёшево и сердито.
— А почему тогда до сих пор существуют эти пастилки с антидотом, если можно наноботы вколоть и горя не знать?
— А распространению наноботов до сих пор активно препятствует непранское правительство. Правда, когда связь с Землёй была сильно ограничена длительностью перелётов и размерами кораблей, у них это получалось намного эффективней.
— Да что они, злыдни какие-то! — возмутилась я. Даже почти не наиграно.
— Ну что ты, — Мика как всегда был готов всё объяснить и пояснить мне, наивной и неразумной. — Политическая необходимость. Так проще людей удерживать пусть и на длинном, но всё-таки поводке.
— Угрозами, что прекратится снабжение лекарствами, — я брезгливо скривилась. Вот уж не ожидала, что в наше время возможно такое.
— Опять не угадала. Может, у кого-то когда-то и был соблазн, но так откровенно пренебрегать нормами международного права, насколько я знаю, никто не решился. Зато необходимость время от времени пополнять запасы этих пастилок не даёт местным трапперам и просто вольнолюбивым людям с концами кануть в тамошних диких лесах. А то пройдёт десяток-другой лет, глядишь, и образуются на просторах планеты сначала новые поселения, ничем не связанные с ныне существующими подконтрольными правительству, а потом, может, и до создания отдельного государства дойти. А зачем местным властям такое нужно? Да и просто чтобы предотвратить бесконтрольное расползание людей по планете — очень полезный рычаг давления. Был. Сейчас неизбежно, так или иначе, но проблема с антидотом будет решена.
Я в очередной раз расписалась в собственной политической несостоятельности. Вот не понимаю я зачем людей так уж надо контролировать, пусть бы себе и жили, кто как и где хочет, соблюдая разве что элементарные нормы общежития, но нет, неймётся кому-то. Да и с антидотами этими… Явно дело нечисто. После поездки на Лидру я стала гораздо критичней относиться к официальной версии истории, а здесь несуразности прямо выпирали. Я вполне могу понять нежелание людей навсегда менять физиологию, приспосабливая её к условиям иной планеты, тем более что всё-таки была вероятность, что остаться навсегда там не получится. Тогда, кажется, ещё фигурировало мнение, что люди с изменённой физиологией окажутся неприспособленными к жизни на Земле и, по-моему, этот аргумент стал решающим. Всё-таки Земля — колыбель человечества и утратить с ней связь… даже сейчас представляется трагедией, что уж говорить о временах, когда колонизация планет только-только начиналась. И всё-таки можно было придумать гораздо более рациональный выход из ситуации, чем приём дважды в сутки лекарственных препаратов. Я конечно, не специалист по истории науки, но вроде бы уже тогда существовали технологии, способные обеспечить долговременное существование в условиях отличных от земных. А гляди ж ты, закомпостировали людям мозги сказками об иммунном конфликте, необратимых изменениях и невозможности возвращения на Землю и все согласились на временные сложности, постепенно ставшие постоянными. А ведь если посмотреть по времени, всё это произошло как раз вскорости после того, как «русалки» послали всех сухопутных и затерялись на просторах лидранского океана. И этот факт проливает свет на причины принятия многих решений.