— Ну не Лужина же его вынесла? Я уверена, что в происшествии с Олегом она никакой роли играть не могла.
— И все же Лужина резко изменилась в последнее время. Стала замкнутой, раздражительной, крайне настороженной…
— Разные бывают причины. Может, совпадение…
— Не исключено. Одна из одноклассниц Стрепетова сказала, что в этом столе был тайник. Кто мог еще знать об этом?
— Легенда о тайнике известна была всему классу. Стрепетов сам рассказал на дне рождения…
— Очень странная кража, — сказал следователь.
— Да, странная, — согласилась Марина Владимировна.
— А директора антикварного магазина вы давно знаете?
— Мы с Виталием Павловичем учились в одной школе…
Антикварный магазин находился рядом с ее квартирой, в первом этаже дома на набережной. Переехав в этот район, Марина Владимировна забежала в магазин из любопытства и встретила Виталия Павловича. Двадцать пять лет назад они вместе учились в школе, он был старше на два класса и шел на золотую медаль. Марину Владимировну в юности привлекали только высокие мальчики, и маленький большеголовый Виталий напрасно дарил ей цветы, опустошая клумбы в парке.
Жизнь после школы развела их достаточно далеко. Он поступил в летное училище, потом уехал служить. Она кончила университет, работала в институте, в школе. И когда Марина Владимировна впервые вошла в антикварный магазин, то Виталия, конечно, не узнала.
За канцелярским столом сидел маленький крепенький мужчина, почти лысый. Коричнево-красные щечки торчали, как у бурундучка, тугие и налитые, а темные глаза излучали доброжелательность и приветливость.
Магазин показался ей лавкой старьевщика. Вперемежку стояли и ценные, и малохудожественные вещи, отполированные до зеркального блеска, и обломки, рассыпающиеся в руках, — мебель всех веков и народов, гобелены, вышивки, коробки и коробочки выставлены были в огромном зале с колоннами.
В магазине было темновато, она медленно прохаживалась, любуясь наборными шкафчиками, ширмами, экранами. И тут услышала сзади себя очень знакомый, хоть и забытый голос.
— Мариша? Я не ошибся? Приятная неожиданность!
Давно ее так не называли. Оглянулась. Пожилой мужчина в прекрасном сером костюме качал укоризненно головой.
— Меня не узнать, понимаю…
Она всмотрелась.
— Виталий?! Что ты здесь делаешь? — на лацкане его пиджака сверкнул ромбик военной академии…
— Вообще-то я здесь директор, уже два месяца. — Виталий улыбнулся, умно и многозначительно.
— Шутишь?
— Зачем? У нас, летчиков-реактивщиков, жизнь интенсивнее, чем на гражданке. Я уже заработал свою пенсию, а бездельником жить скучно. Вот и пошел в институт торговли… на вечерний…
Вечером Виталий пришел к ней в гости, попил чаю, осмотрел квартиру и предложил вместо самодельной мебели из деревоплиты, которую делал ее муж, купить и реставрировать старинную.
— Ты с ума сошел! — возмутилась Марина Владимировна, расценив его идею как издевку. — Откуда у нас такие деньги?
— Имея бесплатно руки Сергея…
— Есть руки, но нет финансов.
— Старинная мебель много дешевле современной, когда в неважном состоянии.
Сергей недовольно поморщился, сведя лохматые, всегда растрепанные брови. В предыдущие века он, если верить в переселение души, наверняка был бы стоиком, столпником, схимником. Не зря он считал, что иметь в доме надо самое необходимое: «Простор и воздух дороже барахла».
— В общем, ребятки, у вас здесь хорошо, свободно, хоть на велосипеде катайся…
Да, вот чего у них было в избытке, так это простора! Сергей мебель свел до минимума: тахта, книжные полки, письменный стол, кресло. Носильные вещи держали в кладовке. Анюта в раннем детстве действительно каталась на трехколесном велосипеде по квартире.
Виталий пообещал позвонить, если в магазин поступят поломанные, а потому недорогие, но подлинно старинные вещи. Она купила благодаря ему диван с креслами. Остальную мебель «поймала» сама, забегая в магазин к открытию, когда не было утренних уроков.
Как-то, не увидев Виталия Павловича в торговом зале, она прошла в подсобное помещение, куда ставились наиболее интересные предметы мебели для музейной экспертизы.
Виталий сидел за столом и скучающе перебирал шахматные фигурки, одетые в красочные бисерные чехлы. Да и вся шахматная коробка была расшита бисером.
— Будьте добры, окажите любезность, мне трудно далеко ходить, хоть за сколько-то примите…
Сухонькая старушка стояла перед его столом, одетая в бесформенное пальто и закутанная в порыжелую старинную шаль.