Я встал на его место прямо за фонарем, рассудив, что он прав, а то хрен его знает, где этот прожектор брать и куда тащить. Вообще меня несколько удивляла такая манера обучения нового сотрудника. Понятно, что лучший способ научить плавать — бросить в воду, но это при условии, ч то утонет сам, а не потопит кого-то еще. Если я склонен к панике, например, то могу открыть пальбу куда не надо, и попасть по своим. Или это из-за того, что меня водилой взяли, и воевать я вроде и не должен? А Власов решил меня обкатать немного, а заодно и присмотреться. Место тут все же не на острие главного удара, попроще.
Боевая группа стояла у дверей в зал, явно чего-то ожидая, словно сигнала какого-то. Вернулся отошедший «осветитель» с прожектором на треноге, установил его. Мощный луч света осветил зал ожидания до самого конца, где был буфет, судя по всеми, тени метнулись в стороны. Боевики засуетились, двери в зал распахнулись и их группа быстро и бесшумно вошла внутрь. Было тихо.
— Точно ведь в подвал лезть придется, — вздохнул один из осветителей, молодой парень с модной бородкой «готи». — А не хочется…
— Точно, подвал здесь хоть куда, на все здание, — кивнул второй. — А на хрена кинотеатру такой подвал? Что они там хранить будут, коробки с фильмами?
— Старое здание, сначала для чего-то другого его строили, — сказал я, оглядевшись по сторонам. — Подвал в наследство остался.
— Может быть.
— Кстати, а тут электричества почему нет? — спросил я. — Они кино как показывают, свечку в проектор вставляют?
Мужики переглянулись, тот что постарше ответил:
— Этот, — ствол его карабина указал на окошко билетной, — этот сказал, что генератор позавчера на ремонт увезли, кино два дня не крутили. И фонарь, с которым подвал обходили, у них тоже от генератора. Вот и зассали в подвал лезть.
— А вызвать фонарщиков их жаба задавила? — хмыкнул молодой.
— Это деньги платить надо, — пожал плечами старший.
— Деньги? — удивился я. — У нас тут чего, платная операция?
— Не, мы на халяву работаем. Платное тогда, когда ты сам можешь сделать, а не делаешь, вызываешь. От других, важных работ отвлекаешь и все такое. Тогда плати.
— А наверху что? Туда эти самые «пионеры» убежать не могли?
— Там люди живут, решетки, и тревоги никто не поднимал. Вахта на месте сидит, докладывает, что та никто не пробегал. В наши дома так просто не прорвешься.
Это точно, я уже по общаге своей убедился. Заходишь через накопитель, вестибюль решеткой отделен, которую с темнотой запирают. На случай тревоги можно еще каждый этаж отдельно заблокировать. Не пошалишь особо.
Мирная беседа оборвалась резко, из зала затрещали автоматные очереди, раздался чей-то длинный и пронзительный визг, явно нечеловеческий, от которого меня, непривычного, мороз по коже продрал. Кто-то закричал командуя, затем грохнула граната, судя по несильному взрыву — германская «толкушка». Потом стрельба затихла, снова вспыхнула — и снова заткнулась.
— Хана киношке, все разнесут, — сказал молодой, подняв приклад к плечу и настороженно оглядываясь.
— Похоже на то, — согласился с ним старший, после чего обернулся ко мне: — Новый, смотри в вестибюль, если какая тварь выскочит, то это уже наша работа.
Чтобы не перекрывать сектора, я опустился на одно колено, взяв карабин на изготовку, напряженно вглядываясь в зал. Спросил, не выдержав:
— А из наших сюда никто выскочить не может?
— Не должны, — с неким оттенком сомнения сказал старший. — Знают, что пальнуть можем.
— А в подвал вход где?
— За сценой, прямо в зале, — указал оружием старший, — Было бы все как у людей, было бы проще, а тут не пойми как построено.
— Да точно это не кинотеатром было, вот и получилась такая фигня, — сказал я. — Подвал-то для всего дома, а первый этаж под киношку потом выделили. Ну вход и переехал куда не надо.
— Эй, мужики! — послышался из кинозала голос Федьки. — Слышите?
— Чего? — насторожился старший.
— Мы в подвал полезли. Двух «пионеров» мы грохнули, но еще несколько вниз ушло, дверь открыта почему-то! Так что вы там повнимательней, ага?
— В зале кто остается?
— Некого оставлять, иначе в подвале не справимся. Выход оттуда только перекроем, и на противоходе вдругорядь зачистим, ага?
— Ясно, — ответил старший осветитель, помрачнев.
Затем он обернулся к выглядывающему из окошка билетной сторожу и спросил злобно:
— Какого хрена дверь не заперта, а?
— Да запирал я, на засов! — обиженно заголосил тот. — Там засов в конский хер толщиной, никак они оттуда выбраться не могли!
— А выбрались как? — с ехидством уточнил осветитель.
— Да откуда я знаю! Я перед заступлением специально дверь проверял, все на месте было, и засов, и замок!
Молодой толкнул слегка старшего, сказал:
— Чуешь, Федулыч? Опять такая же фигня. Что у первой группы месяц назад, когда на вещевом складе, что на Крылова, задняя дверь открытой оказалась, какую уже лет десять никто не открывал, что у Тимохи, помнишь?
— Точно, что-то новенькое… — подумав, ответил старший. — Двери сами открываться стали, если сторож нам не врет. А не брешешь, харя? — крикнул он сторожу.
— Да пошел ты! В жизни не врал. — закричал из окошка оскорбленный хранитель кинотеатра.
— Ну это ты гонишь, — усмехнулся Федулыч. — Святой нашелся. С вами еще разберутся, с генераторами вашими, с обходами помещений, с тем, как вы на фонарщиках экономите…
Сторож надулся и скрылся в своей билетной, не желая продолжать так обидно поворачивающийся для него разговор. Мы тоже замолчали, продолжая вглядываться в вестибюль, в котором все равно оставалось множество непросматриваемых мест. Вскоре до нас донеслась активная, но приглушенная стрельба, вскоре затихшая.
— Еще кого-то накрыли, — пробормотал молодой с бородкой.
— Накрыли, — кивнул старший с чуть преувеличенным оптимизмом, явно старательно избегая продолжения в виде "или кто сам накрылся".
— Я может глупость спрошу, но у меня образование сами понимаете, из фильмов ужасов, — заговорил я шепотом. — Эти самые «пионеры», они от пуль нормально дохнут? Не надо там только в определенное место, или еще как?
— Нормально, только не так нормально как люди, — ответил старший. — Где тебе пуля нужна, им не меньше трех. Но если в башку изловчишься, то и одной хватит, это уже как у всех. И еще момент такой — пока он не свалился и не сдох — он опасен.
— А чем нападает? Ну, зубами там, в смысле, или топором каким?
— А хрен его разберет, если честно. — подумав, ответил собеседник. — Когтями вцепляется так, что мало точно не покажется, и полосует как кот, но по ходу че-та еще делает, прямо жизнь тянет. Кое-кому доводилось с такими в рукопашной сойтись, говорят что в глазах сразу темнеет, начинаешь сознание терять, в общем, если сразу не отбился, то секунд через пять ты уже не боец.
Мне показалось, что я увидел какое-то движение. Вдали, у самого буфета, но такое смутное, что я даже не был уверен, показалось ли на самом деле, или я просто подумал, что мне что-то показалось. Огляделся на соседей, но они ничего не заметили.
Нет… вроде как движется. Наверху. Я не движение вижу, а край тени, скользящий по торцевой стене. Что-то перемещается прямо по потолку, скрытое от нас перекрытием прямоугольной арки, какие рассекали гладкий потолок вестибюля в нескольких местах.
До этой секунды я воспринимал все отстраненно, словно меня здесь и нет, мозг пока не свыкся с реальностью происходящего вокруг, но вот это малозаметное движение словно какую-то заслонку в голове открыло. Я почувствовал, что все это на самом деле. Дыхание зачастило, спина похолодела, даже руки задрожали слегка. Просто страшно стало. Банально страшно, без всяких примесей, чистый, сильных и давящий страх.
— Че-то есть там, — сказал я негромко, переведя дыхание.
Федулыч с молодым молчали минуты две, всматриваясь, но так ничего и не увидели. То, что двигалось, а я уже был уверен, что так и было, замерло.