И еще один вопрос заметили даже сами участники шамбезийских переговоров. Заметили - но не ответили на него. Это - вопрос о том, какая инстанция в Церкви может отменить решения Вселенских Соборов. Это вопрос о канонической правомочности униатских документов. Согласно шамбезийским договоренностям 1993 г., взаимное общение "Церквей" наступает через одновременное снятие анафем предстоятелями Поместных Церквей. Здесь два вопроса. Первый: равносилен ли "патриарший референдум" Вселенскому Собору? Второй: Может ли вообще (даже Вселенским Собором) быть отменено решение Вселенского же Собора? Доныне не случалось, чтобы один Вселенский Собор отменял вероучительные решения другого Вселенского Собора. Дополнял - да. Разъяснял - да. Но не отменял.
Если Собор принят Церковью и обрел статус Вселенского - это значит, что он стал свидетельством об опыте не одного лишь поколения иерархов, при котором Собор был созван, но и всех тех поколений христиан, которые были затем воспитаны в приятии соборных деяний. Значит, денонсация Собора - это разрыв не только с Отцами Собора, но и с десятками последующих поколений. Мы понимаем, что нынешний Патриарх Константинопольский, скажем, равночестен с Константинопольским Патриархом, участвовавшим в работе, например, VI Вселенского Собора. Мы можем надеяться, что вообще вся церковная иерархия современной Вселенской Православной Церкви не менее духоносна, чем иерархия, представленная на VI Соборе. Но если современная иерархия примет решение, отменяющее решение иерархов 7 века - это не будет всего лишь конфликтом двух отдельных поколений. Это - разрыв нынешних иерархов со всей прежней линией апостольского преемства, со всеми святителями, которые за минувшие века жили с верой, засвидетельствованной Собором. Это - разрушение всевековой соборности Церкви, а не просто отчуждение нынешнего Патриарха Константинопольского с тем его предшественником, при котором был созван денонсируемый ныне Собор. Ибо соборность, кафоличность Церкви утверждается не только единомыслием всех ныне живущих ее членов и иерархов, но и единомыслием со Святыми Отцами минувших времен.
Не вправе одно поколение, сообразуясь лишь со своим интеллектуальным и духовным уровнем, решать судьбы Вселенского Православия. С. Л. Франк однажды написал, что при важнейших референдумах о судьбах России надо было бы спрашивать не только живых, но и усопших - тех, кто Россию собирал и строил7. Так же и при решении судеб всей Православной Церкви полезно было бы поинтересоваться не только мнением своего кружка или даже всего своего поколения, но спросить и тех, кто прежде нас жил и созидал ту же самую Церковь: верно ли мы понимаем, не слишком ли большое место в нас занимают те наши настроения и убеждения (предубеждения), которые выросли не из нашей сродненности с Церковью, а из нашей сродненности с нашим временем и его светской культурой? "Не прелагай предел вечных, яже положиша отцы твои" (Притч. 22, 28).
Предстоящему Архиерейскому Собору предстоит не только рассмотреть шамбезийские документы, но и явно прославить великого русского иерарха и богослова свят. Филарета Московского. Так не попробует ли Синодальная богословская комиссия, как и Комиссия по канонизации святых, составить представление о том - каково было мнение свят. Филарета о монофизитах, армянах и возможности соединения с ними? Мы надеемся, что свят. Филарет даст мудрость и мужество отцам прославляющего его Собора.
Сохранить верность Преданию и нашим наставникам и при этом войти в общение с современными монофизитами мы можем только одним способом. Если окажется, что вера, на деле исповедуемая "нехалкидонскими церквами", пусть и в других терминах, действительно едина с православием, и что богословы, почитаемые ими как "Отцы", но осужденные Вселенскими Соборами, на деле не исповедовали взглядов, анафематствованных Соборами. Мы допускаем возможность, что сегодняшние члены "нехалкидонских церквей" не разделяют взглядов, анафематствованных IV-VII Соборами. Но в этом случае не нам надо отменять анафемы или релятивизировать вероучительные формулы наших Соборов, а тем, кого мы ошибочно считали неправославными, надо просто исповедать Православие и вместе с нами осудить заблуждения монофизитов. Авторитет Соборов в таком случае останется незатронутым. Граница, проведенная ими между Православием и ересью, останется прежней. Мы просто сделаем "географическое открытие": современные армяне или копты, оказывается, по нашу сторону границы, они не с монофизитами, а с нами.