В принципе, с этим хитрым лисом в человеческом обличье я, всё же, согласился. Но напоследок спросил просто и ясно: “Почему сейчас? Никакой знаменательной даты, вроде, не наблюдается. И почему именно я?”
А этот гад ползучий лишь ухмыльнулся и ответил чисто по-еврейски, вопросом на вопрос: “А почему бы и нет? Что, дескать, мешает?”.
В общем, я не нашёл что ответить. Вместо этого, выйдя от Палыча, тут же рванул к Анютке. А там – дым коромыслом: почти все санитарки бегают как наскипидаренные, о чём-то друг с другом трындят, что-то вслух декламируют – типа готовятся.
Этот бурлящий водоворот увлёк за собой и меня. И теперь я тоже куда-то мчался, что-то читал, с кем-то общался, не забывая при этом обихаживать раненых. В общем, к вечеру (надеюсь, что это был вечер, так как за окном – тьма тьмущая, а спящих практически не было) потихоньку все утихомирились и мне, наравне с остальными участницами (коллектив, как ни крути, кроме гармониста да военврача – женский), выдали приблизительную программу мероприятия. Быстро окинув взглядом эти наброски, не мог не признать организаторский талант Пал Палыча и коллектива медсанбата. Программа была довольно короткой, но ёмкой: представлены были народные русские песни, романсы и, естественно, перемежающиеся с ними сводки с фронтов и стихи. Некоторые песни я откуда-то знал, поэтому в качестве подпевки вполне мог выступить.
Впрочем, растечься мыслью по древу мне, естественно, никто не дал: по отмашке военврача на импровизированную сцену, роль которой играло расчищенное от лишних предметов пустое пространство вдоль одной из стен, быстрым шагом вышли участницы и медсанбат накрыла тишина. Даже самые неуёмные в предвкушении зрелища сделали вид, что забыли как дышать.
Начало концерта пришлось на Анютку и, как ни странно, на меня. Её речь о несгибаемости нашей воли и славе русского солдата, идущей из глубины веков, я подхватил “Полтавой” Пушкина: сначала вступление медсестрички, затем я со своим отрывком. Потом песня “Варяг”[21], не знать которую в этом времени, видимо, было просто невозможно, поэтому подпевали практически все – даже те, кто мог лишь только мычать. Зато мычали с огромным удовольствием и таким энтузиазмом, будто и не лежали со своими ранениями в медсанбате, а прямо сейчас, денно и нощно, бились с врагом.
Ну а дальше гармонист только успевал пальцы переставлять да меха растягивать на своей потрёпанной трёхрядке. Девчонки такого джазу дали – у мужиков разве только из ушей пар не валил. И это не в смысле какой-то там распущенности: даже в глазах тяжелораненых разгоралась вера в собственные силы. Попадись сейчас кому-нибудь фрицы под руку – порвали б на запчасти как Тузик грелку, совершенно не напрягаясь. И раненые оживали прямо на глазах. Вот это я понимаю – патриотический подъём. А девчонки действительно молодчаги – молодые, задорные, прям былинные девицы-красавицы: от песен да пляски и сами раскраснелись, и всех окружающих раззадорили. Ну действительно, а чего грустить: выздоравливать побыстрее надо, да врага бить, чтоб либо удобрил землю нашу, либо бежал с неё “быстрее собственного визга”. Незаметно для себя самого, и я “разошёлся как холодный самовар”: даже попытался сплясать. Но голова тут же отозвалась тупой, нарастающей болью. Так что пришлось срочно прекратить.
Наконец, программа закончилась и девчонки стали собираться. И тут какой-то хрипящий звук выдернул всех из благодушного состояния: на одной из лежанок силился что-то сказать замотанный аж до глаз молодой паренёк, но из горла вылетали лишь хрипы. Наконец, рядом находящиеся раненые смогли разобрать, что он просил напоследок исполнить какую-нибудь казачью песню. И столько мольбы было в его глазах, что, не выдержав, я тут же подскочил к гармонисту и попросил подыграть.
Взметнувшаяся вверх рука заставила всех тут же замолчать.
И я начал. Откуда уж в голове что появилось – то мне неведомо. Мысленно попросив прощения у авторов, дал сам себе отмашку и запел песню, ещё неизвестную в этом времени (память мне точно на это указала), но очень близкую по духу казакам: “Когда мы были на войне”[22].
Сначала пришлось петь а-капелла, ибо гармонист песню слышал в первый раз и вступил только в конце второго куплета. Дальше пошло уже веселее. Особенно мне: песня-то мужская, а голос у Ольги звонкий, девичий. Пришлось басить, исполняя столь низко, сколь было возможно. Вроде получилось, так как сначала все слушали молча, переваривая услышанное, а с четвёртого куплета уже начали подпевать.
21
https://ru.wikipedia.org/wiki/Врагу_не_сдаётся_наш_гордый_ «Варяг»
https://www.youtube.com/watch?v=sjjeI9zepVA