<p>
Алека с детства учили, что чувства отвлекают. Он охотник и не должен испытывать что-то. Он охотник и не должен показывать эмоции. Поэтому на его лице не дергается ни единый мускул, когда он видит, как Камилла целует Магнуса. Внутри творится такой кавардак, что хочется вспороть эту суку клинком серафима напополам, а потом схватить Бейна и ударить под дых или залепить пощечину — так глупо и по-бабски. Но у Алека ощущение, словно его самого только что ударили, хорошенько так приложили, даже тяжелая рука Джейса на тренировках кажется легче. Он никогда не хотел испытывать что-то подобное, да и ещё в таком гремучем сочетании: боль, огорчение, страх, отвращение, растерянность, обида и эта проклятая ревность. Его разрывает от желания убить всех вокруг или элементарно разреветься, но на лице ни единой эмоции, потому что Лайтвуд с детства как гребаная дрессированная собачонка. Иззи рядом негодует и пыхтит, готова разорвать в клочья Белкорт, а Магнус выглядит таким лживо-растерянным, что тошнота подкатывает к горлу. Алек сглатывает этот солоноватый ком, держа лицо, потому что если его сейчас вырвет прямиком на этих двоих, это будет очень, очень несолидно.
Бейн пытается что-то объяснить, чувствуя себя провинившимся мальчиком, уж никак не восьмисотлетним магом. Алек не слушает, даже не смотрит на него, прожигая взглядом Камиллу. У Белкорт помада смазалась, и это жутко отвлекает, заставляя ненависть клокотать у глотки. Он убеждает себя, что сейчас на первом месте Клэри и её мать, нужно найти книгу, нужно выполнить долг. Лайтвуд уходит в это с головой, пытаясь забить её какими угодно мыслями. Магнус ловит его в коридоре Института спустя десять минут после этой провокации. Именно провокации, сейчас Алек слегка подостыл, начиная трезво анализировать ситуацию, но злость не покидает его.
— Александр... — начинает Бейн, виновато опуская взгляд.
— Это ничего не значит, верно?.. У магов так принято, да?.. — рычит он, подходя вплотную и сжимая руки в кулаки.
— Послушай, ты же знаешь... — Магнус вообще не уверен, что стоит оправдываться, особенно сейчас, когда всё происходит на эмоциях.
— Я знаю, что тебе стоит хотя бы стереть с губ её блядскую помаду, а потом уже что-то мне объяснять! — Алек почти кричит, кривя лицо от отвращения, когда Бейн удивленно прикасается пальцами к собственным губам, после чего обреченно смотрит на испачканные красным подушечки.
— Да не значит это нихрена! — Магнус мгновенно вспыхивает следом.
— Ты любил её и спал с ней! — всё не унимается нефилим.
— Это было давно и не по-настоящему... Александр, я люблю только тебя... — Бейн пытается успокоиться и переходит на шепот.
— Вот только почему-то мне приходится мириться с этим! Почему-то я должен буду до конца своей жизни случайно встречать твоих бывших! Сколько сотен их было?! — Алек нервно расхаживает по коридору и зарывается пальцами в свою шевелюру, до боли оттягивая пряди, чтобы заглушить чем-то физическим душевное.
Магнус молчит, потому что правда не понравится его нефилиму, ой как не понравится. Сотни любовников? Их были тысячи. Тысячи мужчин и женщин по всему миру и даже парочка в параллельных вселенных: примитивные, фейри, вампиры, маги, оборотни и нефилимы, которые ничего не значили, не вызывали никаких чувств и эмоций, кроме похоти и желания сбросить напряжения, занять чем-то своё бессмертие. Алеку с его юношеским максимализмом не понять этого, не понять, как больно магам влюбляться, а потом терять, оставаясь наедине со своей болью и одиночеством.
— Хочешь расстаться из-за выходки этой стервы?.. — вопрос Магнуса заставляет Лайтвуда вздрогнуть. — Ах да, мы даже не вместе... — Бейн чувствует, как его тоже начинает нести. — Я удобное прикрытие: всегда в тени, но готов прийти на помощь и спасать твоих друзей... Ну так что, хочешь забыть обо всем этом?.. — он вопросительно приподнимает брови.
— Я... Я не знаю... — растерянно шепчет Алек, резко разворачиваясь и заряжая кулаком в стену. — Блядь... Я даже целовать тебя больше не смогу после этого... — хрипит он.
Магнус чувствует, как меняется настроение: ситуация всё такая же напряженная, воздух всё такой же раскаленный, вот только в нём ощущаются сладкие нотки возбуждения. Теперь очередь мага держать лицо, раз Алек хочет играть, значит, игра начинается, вот только правил здесь нет.
— Настолько противно?.. — хмыкает Магнус. — Ладно, сладкий, у тебя превосходные губы, но мы вполне обойдемся без поцелуев... — он взмахивает рукой и открывает портал, хватая Алека за шкирку и вталкивая в лиловое сияние.
— Что ты делаешь?.. — Лайтвуд пугливо пятится к дивану, удивленно отмечая, что они попали в лофт Магнуса.
— Доказываю тебе, что я хочу быть с тобой на любых условиях... Даже без поцелуев... Но ты сам не выдержишь... — сладко шепчет маг, наступая, отчего Алек делает шаг назад и падает на диван, не удержав равновесия.
А дальше нефилим молчит, потому что Магнус сбрасывает с себя жилетку и начинает снимать с пальцев кольца, оставляя их на низком журнальном столике. Алеку становится жарко, но он не отталкивает, борясь со страхом и волнением, он пытается сделать уверенное лицо, что в принципе очень сложно, когда Бейн рядом. Лайтвуд так и полулежит, невольно сжимая пальцами кожаную обивку, пока Магнус устраивает целое представление, снимая с себя вишневую рубашку. Алек никогда прежде не видел его настолько обнаженным, дыхание перехватывает, а голова кружится, но это ненадолго. Ревность сочится из каждой клеточки, а воображение подбрасывает картинки для взрослых, где Магнус с Камиллой в постели. Наверняка у неё превосходное тело, иначе и быть не может, Алек хоть и гей, но он вполне в состоянии оценить визуальную картинку, особенно через облегающую одежду. Он всё ещё девственник, и сейчас его смущает мысль о том, что Бейн был с кем-то ещё, ласкал кого-то ещё, испробовал в постели всё, что только можно. Лайтвуд даже представлять не хочет, сколько сисек прошло через руки Магнуса, и сколько членов и через какие отверстия. Но сейчас он с ним, сейчас он смотрит на него одновременно возбужденным и влюбленным взглядом, сейчас он рядом и уже наполовину раздет. Это не тот первый раз, о котором мечтал Алек, но что-то подсказывает ему, что это будет самый запоминающийся секс в его жизни. В какой-то момент Лайтвуд понимает, что он бы хотел оттолкнуть, прекратить всё это, возможно, даже врезать Верховному Магу Бруклина, но Бейн опускается на колени между его разведенных ног. Он щелкает пальцами, и куртка Алека неожиданно оказывается на спинке кресла рядом, а футболка на нём разрывается посередине, обнажая голый торс. Нефилим краснеет, но смотрит магу в глаза, это как вызов — он не испугается и не отступит. Магнус стягивает с его плеч обрывки ткани, а затем тянется к пряжке ремня, заставляя Алека волноваться. Лайтвуд не подает виду, что коленки на самом деле дрожат, искренне надеясь, что Магнус не замечает, насколько он вспотел из-за этого проклятого волнения. Бейн не намерен церемониться, хоть сам как бы виноват, он просто вздергивает бедра Алека на мгновение вверх, сдирая с него штаны вместе с бельем. Нефилим охает и краснеет, прикладывая все силы, чтобы продолжать сжимать обивку, на самом деле хочется прикрыться. Член предательски тянется к пупку, пульсируя и наливаясь кровью ещё больше. Алек невольно представляет, как Магнус сейчас обхватит его губами и будет сосать, точь-в-точь как в той порнушке, что он смотрел как-то вечером, закрывшись в своей комнате в Институте. Он убеждает себя, что на этом всё и закончится, но у Бейна другие планы. Он сыплет синие искры и буквально растворяет любые остатки одежды и обуви на Алеке, оставляя его полностью обнаженным и босым. Нефилиму хочется свести ноги вместе или хотя бы подползти вверх, чтобы задница не свисала с края дивана и не находилась в такой опасности, но у него не получается. Тело словно парализовано, оно не слушается, да и сигналы от мозга не поступают совсем.