— Я же сказал... Нет... — Алек словно приходит в себя, резко увернувшись от поцелуя, он сводит брови к переносице.
— Упрямый... — шепчет Магнус, опускаясь на ключицы и накачанный торс, мысленно отмечая, что ему впервые нравится волосатая мужская грудь.
Алек чуть ерзает на диване — то ли взволнованно, то ли нетерпеливо. Магнус почему-то уверен, что соски его нефилима просто обязаны быть эрогенной зоной, что он и принимается проверять, пытаясь найти идеальную тактику. Это как игра на музыкальном инструменте: Лайтвуд шумно втягивает воздух сквозь зубы, если лизнуть розовую вершинку, а потом подуть на неё; Лайтвуд тихо стонет, если обхватить ореол губами, а потом потеребить чувствительную горошину кончиком языка; Лайтвуд вскрикивает и дрожит от напряжения, если чуть прикусить сосок и оттянуть зубами. Пожалуй, Рагнор был прав, он ужасно играет на чаранго, но вот тело Алека подвластно только его прикосновениям.
Нефилим пытается сосредоточиться, взять себя в руки, но горячие мягкие губы Магнуса целуют так откровенно, буквально поджигая тело изнутри. Алек жутко вспотел, он даже не подозревал, что в его теле может накопиться столько влаги. Его кожа неприятно липнет к кожаной обивке дивана под ним, отчего Алеку становится ещё жарче. Магнус словно читает мысли и призывает белоснежную простыню и подушку из комнаты Лайтвуда в Институте, отчего нефилим только удивленно вскидывает брови.
— У меня только шелковое постельное белье... Ты будешь соскальзывать, это отвлекает... — объясняет он, закатывая глаза.
Алек только кивает, удобнее упираясь затекшей поясницей о подушку и пытаясь не думать об этом проявлении заботы. Если честно, то думать ему не хочется вообще, хочется либо как можно скорее свалить из лофта, либо раздвинуть ноги перед Верховным Магом Бруклина. Учитывая, что эти самые ноги совсем не держат и уже расставлены, Алек понимает, что вариантов у него мало. Бейн держит его в напряжении, грациозно сползая по его телу вниз, обводя языком руны на животе и боках, отчего те приятно пощипывают, контактируя с магией. Лайтвуд стискивает зубы, ощущая, как подбородок Магнуса задевает чувствительную головку, наверняка пачкаясь в его смазке. А затем Бейн легко оттягивает нежную кожу вниз и обхватывает его возбуждение губами, заставляя стонать и задыхаться. Алек сжимает простыню в кулаках, и та жалобно трещит, смотреть на макушку мага внизу просто невыносимо. Выкрашенные в красный пряди падают ему на живот, щекоча кожу; нефилим скулит от ощущений, уже наплевав на всё на свете, когда Магнус заглатывает особенно глубоко, при этом поднимая на него довольный взгляд кошачьих глаз. Лайтвуда трясет, он готов кончить в любой момент, но горячая влага рта исчезает, маг снова подтягивается вверх, опираясь локтями по обе стороны от Алека и оставляя между их губами расстояние выдоха. Нефилим ощущает жар, исходящий ото рта Бейна, ощущает терпкий запах собственной смазки, не может оторвать глаз от его раскрасневшихся опухших губ. Соблазн податься вперёд слишком велик, Алек держится из последних сил, чтобы не дернуть Магнуса на себя и сразу же толкнуться языком в рот, вылизывая нёбо, и плевать, что он там говорил о поцелуях после Камиллы. После Камиллы... Лайтвуд вспоминает её кроваво-красную помаду, размазавшуюся по их лицам, и спрашивает себя — ответил бы ей Магнус или нет, если бы они с Иззи не вошли. Внутренний голос гадко хохочет, нашептывая о том, что всё не закончилось бы просто поцелуем, наверняка Бейн разложил бы брюнетку прямиком на том столе.
— Нет... Александр... И мы оба это знаем... — Магнус отрицательно качает головой, задевая своей растрепанной челкой его лоб.
— Вон из моей головы... — хрипит Алек. — Ты даже слово сдержать не можешь... — он резко толкает Магнуса в плечи, заставляя отстраниться.
— Прости... — совсем тихо выдыхает маг. Находясь всё так же между стройных разведенных ног Лайтвуда, он осторожно целует нежную кожу у тазобедренной косточки, прикасаясь пальцами к руне парабатая. — У всех нас есть прошлое... Мне казалось, что я любил её... А тебе казалось, что ты любил Джейса... Если бы я мог изменить хоть что-то, сладкий, я бы сделал это... — с горечью признается Магнус, сжимая худые бедра.
Алек молчит, шумно дышит и молчит, обстановка слишком неопределенная, как и настроение. Непонятно, что будет дальше, Бейн вроде как собирался трахнуть его, а сейчас эти неуместные выяснения отношений, да и возбуждение совсем не хочет уходить. Нефилим краснеет и отводит взгляд, тихо охая и крепче цепляясь пальцами за шею Магнуса, когда тот весьма жестко хватает его за лодыжки, поднимая его ноги вверх и заставляя опереться ступнями о диван. Алек чувствует себя в этой позе, как лягушка, распятая на столе для вскрытия. Сейчас впервые становится настолько стыдно и страшно, что он не знает, куда себя деть. Когда Магнус призывает баночку смазки, сердце Лайтвуда ухает в пятки. Он смотрит, как Бейн вполне уверенно зачерпывает прозрачный гель пальцами, чуть растирая и согревая, а затем тянется ими к сжавшейся розовой дырочке, замирая и так и не касаясь её. Алека от этого трясет как проклятого, он просто зажмуривает глаза и ждёт боли от проникновения, не зная, какой она будет, сможет ли он её вытерпеть. Жутко хочется, чтобы Магнус просто нежно поцеловал его, ласково сминая губы своими, и вот тогда Алек смог бы всё что угодно, но сдаваться и просить стыдно, а Бейн больше не делает попыток сделать что-то подобное. Магнус просто продевает одну руку под поясницей Алека, обхватывая за талию и удерживая его на месте, он одновременно прикасается пальцами к пульсирующему отверстию. Лайтвуд распахивает глаза, и маг с беспокойством всматривается в них, снова подтягиваясь вверх, отчего их лица находятся в опасной близости друг от друга. Алек вздрагивает и неотрывно смотрит в кошачьи глаза напротив, Магнус смазывает его и рисует пальцами круги, даже не надавливая и превращая всё это в настоящую пытку. Его многочисленные кулоны на шее постоянно задевают грудь нефилима, холодя кожу металлом, и это жутко отвлекает.