За мужество и отвагу, проявленные в бою, сказал Кощеев, мы намерены представить Малинцияна к правительственной награде. В таких условиях не было смысла напоминать о прошлом. Мы оба от души были рады этой перемене.
Позже мне рассказывали, что, не имея возможности из-за глубокого снега вести огонь по наступающим фашистам из дзота, он клал ручной пулемет на спину ставшего на четвереньки солдата и с ожесточением вел огонь по врагам.
Вскоре я вновь встретил Малинцияна и с трудом узнал его. Исчезли прежняя отрешенность и неряшливость. Уверенность и чувство достоинства светились в его темных, как антрацит, глазах. Он был собран, стремителен. Перестал болеть и никогда больше не обращался с просьбой о переводе на Кавказ. Изменилось и отношение к нему солдат.
Как-то раз пришел я в эту роту ночью. Малинциян спал, и солдат, предчувствуя, что я могу разбудить его, сказал мне шепотом: "Товарищ комиссар, разрешите не будить политрука. Он сегодня устал и только сейчас уснул".
Трудно было не уважить просьбу солдата. Глядя на него, я еще раз не без смущения вспомнил, как чуть было не совершил ошибку, поддавшись первому впечатлению и настоянию товарищей. Вся последующая работа и поведение А. И. Малинцияна свидетельствовали о том, что он стал настоящим политическим вожаком роты.
Со временем стали понятными и причины его первоначальных неудач. Придя в роту, он по ряду обстоятельств не смог вначале установить необходимого контакта с людьми. Со стороны старших начальников поддержки и помощи сперва тоже было мало. Храбрость и успех в бою дали ему уважение и поддержку подчиненных, вернули веру в свои силы и обеспечили успех в последующей работе.
Все предшествующие бои и до этого были полны доказательств тому, как важно на фронте для авторитета любого командира, политработника и рядового солдата его умение вести себя в бою, не теряться в минуты смертельной опасности. Но до последнего случая специально об этом я как-то не задумывался. Теперь память воскрешала много других известных мне примеров, подтверждавших ату очевидную истину. Перед глазами проходили неудачи некоторых товарищей и успехи многих других, первопричиной которых было прежде всего наличие или отсутствие у них смелости. Солдатская молва на войне часто проходила мимо многих" человеческих слабостей, но никогда и нигде не прощала и безжалостно казнила трусость.
Рассказы о подвигах или о трусости переходили от одного к другому, из роты в роту, из батальона в батальон с великой быстротой. Иногда, подобно снежному кому, умножая их истинные размеры, и оправдаться за трусость было невозможно.
Личная храбрость была, пожалуй, главным качеством для политработника, особенно в тяжелые дни начального периода войны. Все другие достоинства имели значение и принимались всерьез только при наличии этого. По признаку смелости и отваги, умению воевать и готовности без колебания отдать жизнь за Родину война сортировала кадры на передовой. По этому признаку прежде всего бывшие комсомольцы заместители политруков И. А. Зуб и С. В. Яскевич стали через полгода после начала войны первый - комиссаром батальона, а второй - комиссаром артиллерийского дивизиона, а бывший комиссар корпуса инструктором политического отдела дивизии.
В силу этих причин бывший рядовой М. А. Иващенко стал парторгом полка, А. А. Самсонов - работником политического отдела дивизии. Личная храбрость в бою и умение делить с солдатами и командирами частей и подразделений их нелегкую солдатскую судьбу отличали большинство политических работников. Конечно, не только этим исчерпывались их достоинства.
Агитатор политического отдела В. Н. Лунин был отличным пропагандистом и агитатором. Его лекции, доклады и беседы выделялись хорошей формой и содержанием. Слушали его всегда с интересом. И все же вряд ли уважение к Лунину было бы столь широким, если бы призывы агитатора к стойкости и мужеству не подкреплялись его личным примером. Сам Василий Никанорович о себе, кажется, и не рассказывал, но солдаты знали, что заплатка на его ушанке - след осколка от вражеского снаряда и что сам он не раз участвовал в бою. Близость к личному составу и участие в жизни воинов подсказывали бывшему инженеру нужное слово, повышали его действенность.