– А на тебя поглядывает один весьма симпатичный молодой человек.
– Кто он? – немедленно оживилась Верунчик, передумав плакать и возвращаться домой. – Где?
Она завертела головой по сторонам. Основным инстинктом Верунчика был инстинкт охотницы. Она не могла пропустить мимо себя ни одного мужчины, в котором чуяла потенциальную добычу. И что с того, что она приехала в Южную Африку, чтобы выйти замуж за Криса? Всегда можно произвести рокировку, партия-то ведь еще не сыграна, марш Мендельсона не прозвучал, и пастор не объявил их мужем и женой.
На Верунчика и впрямь смотрел очаровательный белокурый юноша, небось тоже дальняя родня или школьный приятель братьев. Как без труда поняли подруги, белое население Кейптауна, да и всей Южной Африки, было весьма немногочисленным по сравнению с черными его обитателями. Белые держались вместе, поэтому за долгие столетия успели либо породниться, либо передружиться, либо насмерть перессориться между собой. Но, так или иначе, их всех связывали тесные отношения.
Белокурого юношу звали Томасом. Он оказался художником-декоратором, а попросту дизайнером, который оформлял дом господина Якоба. Но при этом еще и братом нынешней супруги господина Якоба – мачехи Криса и Петреса.
– Не видать бы мне этого заказа, кабы не протекция сестры. Сразу же после свадьбы она сказала мужу, что необходимо обновить и освежить интерьер в доме. Господин Якоб все понял правильно и нанял меня.
– Значит, ты брат хозяйки дома?
– Да. Хотя Бет до сих пор себя таковой не считает. В отсутствие мужа она даже предпочитает ночевать в домике для гостей. Говорит, что там ей уютней, чем в непривычно большом для нее доме.
Оставив Верунчика в обществе приятного юноши, который был не прочь поболтать с незнакомкой, освободившиеся от своей обязанности дуэний подруги вновь отправились в обход зала.
Весь прием проходил на первом этаже. И поэтому, миновав приемный зал, где подавались легкие закуски и сновали официанты с шампанским и другими напитками, можно было выйти в сад. Даже не просто в сад, а в чудесный сад, в котором между старинными деревьями были разбиты дивно пахнущие цветники, проложены аккуратные дорожки и расставлены стулья и качели для желающих передохнуть на свежем воздухе.
Суровый господин Якоб не был чужд сентиментальности. И сегодня вечером в саду планировался фейерверк, посвященный двадцатипятилетию его супруги.
– Ну как вам? – услышали они за спиной знакомый голос, а обернувшись, увидели Петреса.
Старший сын стоял с неизменным стаканом виски в руках, который невозмутимо побалтывал точно так же, словно и не уходил из своего собственного дома.
– Нравится праздник?
– Чудесный дом, чудесный праздник.
– М-м-м… Это вы еще не видели Пэм.
– Вашей сестры?
– Она скоро явится. Тогда-то и начнется настоящее веселье.
– Вроде того, когда был уничтожен свадебный торт?
– Вас уже просветили, – хмыкнул Петрес. – Да, Пэм не любит нашу нынешнюю мачеху. Уверен, она не упустит такую отличную возможность насолить отцу и испортить удовольствие его рыжей сучке.
– Это вы о…?
– Да, да! О нашей новой мачехе. О той безродной твари, которую мой отец подобрал где-то в канаве и которую теперь слушается во всем!
В голосе Петреса слышалась пьяная агрессивность. Все-таки не стоило ему в таких количествах заливать в себя виски. Это могло привести к нежелательным последствиям, если уже не привело.
И все же подругам не хотелось скандала. Такой прекрасный вечер, первый их вечер на этой земле, не должен омрачиться выходкой Петреса или кого-то там еще. И поэтому подруги сделали попытку отвлечь Петреса разговором на другую тему. А что может быть для человека интереснее, нежели он сам? Правильно, ничего. Вот подруги и завели беседу о самом Петресе.
– Петрес, скажите, вы ведь живете в Южной Африке с самого рождения?
– Да! Я тут родился. Впрочем, не я один. Мой брат и сестра тоже родились в ЮАР, как и многие поколения моих предков.
– И тут всегда было… так?
– Как?
– Ну… тревожно.
– Я помню времена, когда черным запрещалось садиться в один автобус с белыми! Черные и цветные ходили в свои школы, читали книги в своих библиотеках, и существовали специальные места, где они только и имели право голоса. В мире белых они голосом не обладали.
– А вы в их мире?
– Нам их мир никогда и не был нужен!
Ага, правильно, вам была нужна лишь дешевая рабочая сила и покорность от черного населения.
– И ты считаешь, что раньше было лучше?