Не став долго гадать, я отворил дверь. За ней обнаружилась невысокая стройная девушка лет двадцати. Она хорошо выглядела, хоть косметики на ней почти не было. Одета в наряд, напоминающий одежду горничных из местной культурной продукции для фетишистов. Черная широкая юбка, белый сарафан, вот это вот всё.
Где-то я её, кажется, уже видел…
— А… подруга Платона тут что забыла? — немного замявшись бросила Алиса. На девушку она старалась особо не смотреть. Интересно, тут какая-то личная университетская история, или просто неприязнь к «источникам маны» графа-инвалида?
Впрочем, главное, что, благодаря Каховской, я вспомнил, где видел эту даму. Это действительно одна из тех четверых, всё время хвостиком бегающих за Платоном Морозовым, тем самым безногим магом жизни.
— Вы чего-то хотели? — сдержанно обратился я к ней, окидывая беглым взглядом коридор за её спиной. Пусто, как и всегда на последнем этаже.
«Горничная» слегка кивнула.
— Мой господин приглашает вас поговорить. Он просит передать, что, если вас интересуют разговоры с необычными людьми, а также предложения чего-то… такого, — покрутила она пальцами в воздухе. — Вы всегда можете заглянуть к нему в комнату номер двести пять.
Василий озадаченно посмотрел сначала на девушку, затем на меня, и деликатно откашлялся.
— Про… простите, девушка, но мы все тут нормальные дворяне! Ничего «такого» нам от вашего господина не надо! Что это вообще должно значить⁈
Остальные тоже удивлённо переглядывались. Ну да, они ведь не слышали того, что мне сказал Лопатин. А вот я сразу уловил прямую перекличку с его словами. «А если с вами кто-то такой… не знаю, необычный, заговорит и что-то вам предложит — ни в коем случае не слушайте всяких там».
Не думаю, что он так нас предостерегал. Что действительно хотел, чтобы мы никуда не лезли. Иначе вряд ли посланница этого Платона повторила указание Даниила Григорьевича слово в слово. Обычно люди так не говорят.
Значит я верно уловил, что особист вёл себя как-то не так, как обычно. Осталось понять, чего он опасается. Прослушки? Подслушивания тут, в общаге?
Или где-то там, где он находится в данный момент?
Пока я не вижу способа найти ответы на эти вопросы. Но принять предложение графа Морозова точно стоит. Только как-то… поаккуратней.
На всякий случай.
— Господин капитан прав, дамочка. — наигранно высокомерно, через губу, обратился я к потупившей взгляд студентке. — Всякие странные предложения от человека, с которым мы совершенно не знакомы, нас сейчас не волнуют. Не до того нам, знаете ли…
Тут же я обратился уже к Василию:
— … Но, господин капитан, всё-таки крайне невежливо подозревать Их Сиятельство Платона Степановича в каких-то некрасивых намерениях. Так что, не кажется ли вам, что стоит заглянуть как-нибудь к графу и выяснить, что ему было нужно?
Фух! Княжич быстро сообразил, к чему это я. Даже театрально подмигивать не понадобилось!
— Вы правы, господин Лихачёв, несомненно! — так же, как я, чуть громче, чем нужно, ответил Шувалов. — К тому же, я весьма наслышан о Платоне Степановиче. И слышал только хорошее! Обязательно заглянем к нему, как у нас будет свободное время. Так и передайте своему господину, прекрасная леди!
С этими словами Василий отвесил даме, как нижестоящей, лёгкий полупоклон и закрыл дверь комнаты прямо перед её лицом. Вскоре до нас донёсся тихий цокот удаляющихся каблучков.
Ещё одна на каблуках. И это будущие защитники державы! Я посмотрел на наших дам с ещё большей симпатией, чем обычно.
— Ну и что это было? — обратился ко мне княжич, как только цокот стих. Перед этим он ещё раз выглянул за дверь, проверяя коридор.
— Увы, подробностей раскрывать не могу. — ответил я. — Это дело не только моё, но и Имперской Службы Безопасности, здесь я не соврал. Моя четвёрка уже в курсе о моих делах… кое с кем. Тебе вот, сообщаю теперь. Но сейчас, в разговоре по телефону, мой… куратор вёл себя очень странно. Психовал, говорил как-то нервно, дёргано. Словно не матёрый особист, а мелкий начальник-самодур, у которого сроки горят. Это странно.
— Может у него действительно сроки горят? — предположила Маша. — Сами знаете, сколько проблем сейчас везде. Мне вон папа… отец написал, пока нас не было. Он вообще нечасто пишет. Просил иметь ввиду, что в больших городах сейчас «очень неспокойно». Но ничего более конкретного не сказал. Это ведь всё как раз по линии ИСБ решается?
— Я бы мог так подумать, — отрицательно мотнул я головой. — Если бы не одно «но». нет, даже если бы не два. Во-первых, Лопатин не разговаривал, даже когда обвинял меня в измене Родине при нашей первой встрече. Даже когда пытался меня отчитывать. Не думаю, что матёрого волка службы безопасности способна так пронять какая-то суета в городах. И уж тем более он не станет срывать свою ярость на… На мне. Неважно.
— А во-вторых? — подалась вперёд Маша. — Я помню, куда тебя забирали тогда, из усадьбы! Там, — многозначительно взглянула она на потолок. — Проходимцев действительно не держат…
— А во-вторых только что эта дама слово в слово повторила слова куратора. Он сказал мне, мол, если кто-то необычный предложит вам что-нибудь этакое — не в коем случае не соглашаться. Это он сказал сразу после рекомендации не пытаться покинуть учебку. — усмехнулся я.
Все согласились, что это не спроста.
Быстро решили, что начнём спокойно спускаться вниз, а на втором этаже, если не встретим никого подозрительного, завернём к Платону Степановичу. Пообщаемся.
Время как раз обеденное, так что в общаге мы никого не встретили… пока не спустились на второй этаж.
— О! Снова здарова! — мрачно усмехнулся я.
— З-зд-дравствуйте, б-барон! — нервно заикаясь поприветствовал меня тот самый очкастый Зубов, которого один раз уже использовали, чтобы меня подставить.
Что-то не верится, что встреча именно с ним именно на этом этаже — забавное совпадение. Парнишка сидел на удобной скамейке, которых полно наставили по коридорам общежития. Но, как только мы начали надвигаться на него, стремительно вскочил.
— А ч-что это вы на меня так смотрите, господа⁈ — затравленно промямлил он. Мои люди, подчиняясь отработанному нами до этого сигналу, быстро брали Зубова в полукольцо. Однако, и этот тип уже смог взять себя в руки.
— Чего кушать не идёшь, Лёха? — панибратски спросил я его, делая резкий шаг вперёд — словно собираясь атаковать — и протягивая ладонь для рукопожатия. — Обед же!
Отшатнувшись и тут же уперевшись спиной в незаметно обошедшего его княжича, Зубов заметно сглотнул, но всё-таки ответил уже почти спокойно:
— А вам-то что, господин Лихачёв? Время свободное, где хочу, там и хожу. На этом этаже у меня комната и вообще…
— Что, опять какая-нибудь баба уломала нас подставить? Или проследить? — в лоб задал я вопрос, надвинувшись ещё ближе. Если ты тупо сильнее оппонента, в девяти случаев из десяти нет никакого смысла выдумывать изящные способы его раскрутки.
У нас тут дел по горло, а всякая мразь под ногами путается!
— Вон там туалет. — указал я пальцем, нарочно не давая Зубову ответить на вопрос. — Заприте-ка его там и пойдём уже пожрём! Будто сто лет не ел…
Все мои соратники, как и княжич, уже слышали от меня историю о попытке подставить меня при помощи этого очкарика. Так что недоумения в их взглядах я не заметил.
Чёрт возьми, да мы только-только вернулись из утробы исполинской иномирной твари, которая может сожрать всех местных «воинов» и ещё добавки попросит! Мы целого принца океана пленили, а теперь должны тратить своё время на всяких слизняков, думающих, что их родовые дрязги имеют значение⁈
Я, конечно, о хозяине этого очкарика. Или о хозяйке… откровенно говоря, я уже начинаю допускать, что та сучка действовала без ведома Милютина. Хотя, как знать… Да и не так это важно.
Судя по озлобленным физиономиям моих людей, схожие мысли посетили всех нас. Так что стоящий за спиной паренька Василий просто схватил его, с силой зажав рот, а Виктор и Алиса, как наиболее фигуристые ребята из оставшихся, подхватили извивающуюся червём «шестёрку», затаскивая в туалет.
— Не прибейте его там! Магию применять против своих всё равно нельзя.
— Вы не имеете пра-а-а…
Мне тоже нельзя терять бдительность! Ещё отдавая приказ по поводу Зубова, я астральным зрением оглядел весь коридор и спуск на лестницу, двери блоков… Чисто.