– А тебе не кажется, что слово «мы» тут не на своем месте? – в свою очередь усмехнулся Нестор.
– То есть как? – человек сделал вид, что не понял.
– Мы – это, по крайней, мере ты и я, – сказал Нестор. – А ты ведь не будешь утверждать, что видишь сны по ночам. И что что-то там вспоминаешь днем после пробуждения. И вообще, кто ты такой? А может быть – что такое?
– Не будем переходить на личности. Хочешь сказать, что я – часть твоего сна. Допустим. Но я спорю с тобой, следовательно, мыслю. Мыслю, следовательно, существую.
– Хорошо, – сказал Нестор, – но эта история про сон с отрубанием головы, по-моему, единственная в своем роде. Так что, скорее всего, она кем-то удачно придумана.
– Не имеет значения, – возразил человек в шляпе. – Согласись, что когда ты спишь, ты видишь то, чего нет, и это сон одного рода – истинный, скажем так, сон, а когда ты проснулся, ты вспоминаешь то, чего не было – и это сон другого рода. Между ними – разница, и об истинных снах ты, когда бодрствуешь, не можешь иметь понятия.
– А почему после пробуждения я не могу вспомнить действительный снившийся мне сон?
– Потому что ничто не обязывает тебя вспоминать что-либо действительное. Никто не поправляет тебя, если ты ошибся, вспоминая. Потому что изначального образца нет, с которым ты мог бы сравнить возникший в твоей сонной голове образ. Вот, ты видел шляпу на моей голове, у меня ведь была шляпа?
– Ты с самого начала был человек в шляпе, – согласился Нестор.
– В треугольной? – спросил человек.
– Ты же не Наполеон, – возразил Нестор.
– Правильно, трудно ожидать встретить Наполеона на эскалаторе метро. Поэтому и шляпа у человека, которого ты встретил на эскалаторе, не может быть треугольной – ведь так?
– Это была круглая шляпа, – сказал Нестор, – круглая фетровая шляпа.
– Синяя?
– Да, темно-синяя, – согласился Нестор.
– А может быть, зеленая?
– Я помню, что синяя, – сказал Нестор.
– Ты это помнишь, или тебе снится, что ты это помнишь?
– А какая разница?
– Никакой, потому что и так и этак, та шляпа, которую ты якобы вспоминаешь, может не иметь ничего общего с той, которая была на самом деле.
– А есть ли тогда это «на самом деле»?
– Может быть, и нет. – Человек в шляпе засмеялся. И замолчал. Стал слышен кашель людей на идущем вверх эскалаторе. Кто-то кашлял особенно надрывно и долго, уплывая голосом вверх.
– Может быть, – повторил человек, – но вопрос нужно решить. Ты ведь не думаешь, что мы можем обсуждать его вечно. Время уже близко. – Он показал взглядом вниз, там красные отблески метались по потолку и стенам. Слышался скрип и скрежет. Что-то грохнуло, будто уронили пустую бочку.
Недописанное слово из трех букв снова появилось на панели перед глазами Нестора и какое-то время плыло рядом.
Нестор смотрел. В руке у него оказался фломастер, кривой и черный, и он дописал недостающую букву. Слово исчезло.
– Не отвлекайся, – сказал человек в шляпе, – это тебе не поможет.
«Не кладите пальцы под поручни», – сказал голос из репродуктора
Снова раздался звон стеклянной палочки о стеклянный край чего-то. Внизу грохотало, словно пустую бочку пинали ногами.
– Время, время, – торопил неизвестно куда человек в шляпе, или, может быть, правильнее было называть его «человек без шляпы», потому что шляпу он отбросил в сторону пять стеклянных звонков тому назад, и она улетела, крутясь, – улетела, имея вид наполеоновской треуголки, что стало возможным, после того как слово «треуголка» было введено в круг внимания.
Вслух человек говорил «Время», а про себя бормотал цифры, переходя с прямого счета на обратный.
Внизу двадцать пар сапогов пинали пустую бочку. Кто-то ударил в таз – наверное медный.
– Пять-четыре, – повторял Нестор за человеком, – три-два-один, – а потом прыгнул.
3
Нестор прыгнул легко, словно взлетел. Даже не привстав со ступеньки, на которой сидел. Перемахнул через балюстраду и приземлился на лестнице соседнего эскалатора, идущего вверх.
«Молодой человек, вернитесь обратно», – сказал строгий голос из репродуктора. Голос был женский.
Люди кашляли, стоящие выше и ниже, и Нестор тоже закашлялся.
«Вас снимает скрытая камера», – сказал голос из репродуктора.
Нестор прислушался, ожидая услышать стеклянный звук какого-нибудь колокольчика, и тут же услышал.