— Она борется с твоим пьянством. Все ясно, — сказал Антон и открыл книжку. — Вот тут показаны твои внутренности, изъеденные алкоголем!
Максим сердито отобрал брошюру:
— Это мне Таня подарила. На память.
— Свадебный подарок? — ехидно осведомился Антон.
Максим воскликнул:
— Несчастный тот, кого она на себе женит! Характер — у!.. Ведьма с Лысой горы.
— А кто она, кстати?
— Как, ты Таню не знаешь? Стефания ее настоящее имя.
— Слишком пышное для официантки чайной!
— А она вовсе и не официантка. Она девица из общества.
Антон сделал большие глаза.
— Ну, не в том смысле, — захохотал Максим, — я имею в виду Общество трезвости! А Таню посылают с брошюрами уговаривать народ, чтобы бросили пьянствовать. Кстати, о трезвости: пойдем отсюда. Я сегодня за урок деньги получил — угощаю!
Антон согласился. Он положил на стол мелочь, и они двинулись к выходу.
На улице все еще шел снег, маленькие круглые сугробчики окружали уличные фонари, торчавшие, как скворечники среди клумбы.
— А знаешь, — зашептал Максим, — эта Таня Жмуркина, по-моему, не только против пьянства агитирует.
— Ну, а еще против чего? — насторожившись, осведомился Антон.
— А насчет политики. Знаешь: капиталисты-пауки, восьмичасовой рабочий день, долой царя и тому подобное. Ты разве никогда не читал?
— Чего не читал? — спросил хмуро Антон.
— Ну, запрещенного чего-нибудь?
— Не приходилось.
— Ну да, ты ведь глубокий провинциал. А я тебе скажу: ей-богу, там всю правду чешут! И вот же не боятся люди! — воодушевился Максим. — Ведь рано или поздно им крышка: каторга, тюрьма. А они все равно действуют.
Максим задумался, и Антон имел время взглянуть ему в лицо: просто удивительно, до чего он наивен. В лице Максима что-то детски-простодушное. И хотя живет грошовыми уроками, весел, как скворец. Обстоятельство тоже немаловажное: Антон был убежден, что нытики, меланхолики не годятся для подполья, для революционной работы. Ему захотелось «просветить» Максима. А насчет Тани — это чепуха. Обыкновенная девица из «благотворительных».
Осенью 1901 года среди студентов Горного училища начались волнения — в университетских городах арестовывают студентов, ссылают в Сибирь, отдают в солдаты!
На многолюдной сходке Антон предложил студентам выступить вместе с рабочими:
— Пришел наш черед показать свою солидарность с нашими товарищами. Пусть арестовывают, пусть избивают! Наша победа будет уже в самом том факте, что мы организованно выйдем на улицу!
Антону возражал кончающий институт, «без пяти минут инженер» Трибедов, полный, солидный блондин в старенькой форме:
— Я не имею возражений против предложения коллеги о демонстрации солидарности. Но к чему привязывать к нам невежественные массы? Против чего они будут протестовать? Люди, все интересы которых в куске хлеба и стакане водки. Этим людям еще долго надо учиться политике.
Костюшко вскипел:
— Только политическими выступлениями мы можем развивать сознание народа! Тот, кто не видит этого, либо слепец, либо боится активности масс!
Антон сдержал себя: он еще не знал, как отнесется комитет к его выступлению — всё случилось так неожиданно, и сходка возникла стихийно, уж очень накалена была атмосфера!
Предложение Костюшко приняли.
Екатеринославский комитет РСДРП выпустил прокламацию:
«Товарищи! Студенты решили устроить демонстрацию с целью выразить свое негодование против ига самодержавного правительства. Мы, рабочие, еще более страдающие от произвола и насилия правительства, присоединимся к студентам и выйдем в субботу 15 декабря в 5 часов вечера на проспект у пересадки на Иорданскую и в воскресенье в 4 часа — на проспект у Яковлевского сквера для выражения протеста царю и его приспешникам. Вперед за свободу! Долой самодержавие! Да здравствует социал-демократия!»
Екатеринославский губернатор граф Келлер, узнав о намеченной демонстрации, не замедлил с контрмерами: выпустил «Обращение к населению». В нем он заявил, что «не допустит демонстрации» и что участники ее «понесут строжайшее наказание».
В тот день, когда на улицах появились губернаторские угрозы, Антон встретился с Богатыренко в извозчичьем трактире на Заречной стороне. Богатыренко был настроен хорошо: рабочие деятельно готовились к выступлению.