Наша троица представляла сейчас весьма удачную комбинацию. Мы с Сережей Маленьким будем разведывать водоем, находить дичь и приводить к ней Сережу Большого, чтобы он совершал решающий выстрел. А сегодня мы плывем с Сережей Большим охотиться на скорпен. Посмотрим, как будет действовать его ружье, настоящее подводное ружье — арбалет резинового боя. Нет, нам с Сережей Маленьким удивительно везет: мы так быстро приобщаемся к настоящей подводной охоте!
У ступеней мы быстро разыскиваем одну скорпену, потом — другую. По первой Сережа Большой не успевает выстрелить, по второй промахивается. Ему становится холодно, и он плывет к берегу. Мы с сожалением смотрим вслед исчезающему в подводном тумане ружью.
Мимо нахально проплывает белый горбыль, как будто он знает, что ружье скоро не вернется. Все-таки я пробую сунуть в его сторону трезубец. Совершенно бесполезно. Тогда я ныряю к основанию ступеней и, не забывая поддуть воздуха в маску, ищу скорпен. Натыкаюсь на бычка, сидит под большим камнем, присосавшись к маленькому камешку своей брюшной присоской. Непонятно, что он здесь, на глубине, делает. Обычно бычки присасываются к камням в прибойной полосе и подхватывают все съедобное, что волны смоют с берега. Раза четыре поднимаюсь за воздухом, а ершей нет. Сережа показывает: наловил крабов — в левой руке и в правой по крабу. Я остаюсь один.
Когда вы охотитесь компанией, всегда самые удивительные вещи происходят после того, как возможные свидетели отплывут куда-нибудь в сторону или выйдут на берег. Так случилось и на этот раз. Заглядываю за очередной уступ и натыкаюсь на синий самоварный поднос, раскрашенный в стиле модерн под полосатую рыбу. Но нет, поднос шевелит плавниками и у него толстая спина. Я пячусь назад, всплываю, собираюсь с силами, проверяю крепость трезубца и ныряю снова. Поднос на месте. Только он скорее фиолетовый, чем синий. Замахиваюсь трезубцем, подвожу — бац! Древко содрогается, кругом поднимается муть. Скольжу рукой по древку к рыбе, другой рукой стараюсь нащупать ее голову, чтобы схватить за жабры, касаюсь толстой спины — и больше ничего… Древко перестает сотрясаться, песок оседает, а я всплываю выдохнуть-вдохнуть и вижу, как вместе с мутью опускаются на дно крупные рыбьи чешуйки. Но вот откуда ни возьмись вылетели маленькие зеленушки-рябчики и своими вытянутыми в трубку губами быстро подобрали чешуйки.
На дне опять спокойствие и чистота солнечных зайчиков. Тогда я решил, что загарпунил эту рыбу, и она, согнув один из зубцов, ушла. Кстати, это был красавец зубарик. Теперь же мне ясно, что я лишь прижал зубарика древком к камням и ему не сразу удалось вывернуться.
Сережа Большой, возвращаясь на берег, подстрелил все-таки из ружья небольшую морскую собачку и теперь удивлял всех, приписывая несчастной собачке свойства морского дракона, скорпены и ската. Он хотел было перекинуть мостик к дельфину, но его сбили вопросами. Сережа Маленький помирал со смеху.
Ну, а скажите мне, почему бы солидному профессору во время своего отпуска на морском пляже не заливать все, что угодно по поводу охотничьих подвигов под водой? Тем более что его как назло преследуют неудачи из-за близорукости и совершенно не к месту вылезающей гусиной кожи. Кстати, мы тут же сообща начали наступление на эти досадные помехи. Сережа Маленький предложил укоротить у очков оглобли и продеть эти обрубки в особые петельки, приклеенные внутри маски, а сам Сережа Большой решил использовать мой опыт плавать в шерстяной рубашке и джемпере. Мы разошлись в самом боевом настроении.
Может быть, на Алчаке никогда не раздавалось таких приветственных кличей, какими мы с Сережей Большим встретили появление Сережи Маленького с пикой в руках. К тупому концу пики была прикреплена резиновая петля. Сережа Маленький предложил нам загадку: для чего она? Как мы ни ломали голову, но не сообразили простой вещи. В петлю продевается правая ладонь. Охотник, растянув резину, схватывает древко копья ближе к наконечнику. Теперь остается только направить острие на рыбу и разжать кулак. Копье, увлекаемое резиной, резко ударит в цель. Для того чтобы поразить притаившуюся скорпену, горбыля или каменного окуня, как раз достаточно этих 30–40 сантиметров резинового боя. Сережа Большой тоже щеголял обновками — очками в маске, шерстяной рубахой и джемпером чуть не до колен.