К очерку В. Гуляева
«ГИБЕЛЬ ПАДАЮЩЕГО ОРЛА»
Эрнст Кренкель
РОЖДЕНИЕ
КОРОТКОЙ ВОЛНЫ
Очерк
Рис. М. Лисогорского
На косогоре внешнего проезда Рождественского бульвара в Москве на доме номер 15 некогда висела мемориальная доска с надписью, что в этом доме родился и жил писатель Денис Иванович Фонвизин. Доску давно сняли, так как оказалось, что нынешнее здание лишь построено на том месте, где когда-то стоял дом, в котором родился писатель… Впрочем, оставим этот вопрос решать историкам литературы, скажем только, что в стенах дома номер 15 в середине двадцатых годов нашего столетия помещалось московское представительство Нижегородской радиолаборатории. Этой лаборатории, основанной выдающимся русским ученым Михаилом Александровичем Бонч-Бруевичем, суждено было стать колыбелью всего того большого и ценного, чего достигли мы в дальнейшем в области радио. Много видных ученых, представителей старшего поколения, выросло, взлелеяно в стенах этого очага науки и техники.
И вот в один из осенних дней 1926 года к дому номер 15 подошел молодой человек. Особенной наблюдательности не требовалось, чтобы определить некую причастность этого юноши к морским делам — об этом свидетельствовали потертый флотский бушлат и мятая фуражка с «крабом».
Прочитав вывеску, юноша потоптался на месте, а затем решительно перешагнул порог учреждения.
— Могу ли я видеть кого-либо из руководителей?
Учреждение было спокойным, посетителей бывало не так уж много, поэтому секретарша без всяких расспросов направила молодого человека в соседнюю комнату к Николаю Александровичу Никитину.
За большими стопками книг и грудами журналов, громоздившимися на длинном столе, посетитель не сразу разглядел «столоначальника».
— Садитесь, молодой человек. Что скажете? — любезно спросил он.
— Видите ли, я радист. В 1924 году зимовал на полярной станции Маточкин Шар на Новой Земле. Теперь собираюсь опять вернуться в Арктику.
— Так, все это очень хорошо, но что же вы хотите от меня?
— Простите, я не закончил. Я увлекаюсь короткими волнами, сам смастерил коротковолновый передатчик и приемник и теперь, поверьте, по ночам мало сплю, все шарю в эфире, работаю с нашими и зарубежными радиолюбителями.
— И это интересно, но все-таки я не совсем понимаю, что же привело вас ко мне?
— А вот что. Гидрографическое управление намерено провести опыты по связи на коротких волнах в Арктике. Мне поручено договориться с вами о деталях. Управление берет на себя установку и обеспечение работы той аппаратуры, которую вы нам дадите для этой пели. По-видимому, это дело будет поручено лично мне.
Молодой человек не поперхнулся, не покраснел и даже глазом не моргнул, хотя все его заявление смахивало на выдумку. Впрочем, не все. Зимовка на Новой Земле и увлечение короткими волнами были правдой. Об остальном же молодой человек, мягко выражаясь, импровизировал. Просто он выдавал желаемое за действительность. Но можно ли осуждать его? Ему так хотелось отправиться в Арктику с хорошей, новой аппаратурой и поработать там, где еще никто не работал на коротких волнах.
В этом не было ничего удивительного. В те годы увлечение короткими волнами только-только начиналось. И для этого было основание. После первой мировой войны на армейских складах скопилось большое количество неиспользованной радиоаппаратуры. И вот радиолюбители обратились с просьбой в соответствующие организации продать им этот в сущности старый хлам. Разрешение было получено.
Как известно, молодежь всегда напориста и требовательна. Удовлетворили одну ее просьбу — появилась другая: дайте разрешение на работу индивидуальных радиостанций. Этот вопрос оказался посложнее: а не будет ли работа любителей мешать государственным радиостанциям?