А геологи, хоть и кричат, но дело делают. Один за другим шлепаются около проводника тюки. Юра помогает ему поднять их на оленей. Дело не простое: надо, чтобы было и посильно для животных, и приторочено как следует. Идти-то не торной тропинкой, а где придется. Геологи свертывают лагерь, грузят палатки на оленей, заливают костры.
— Трогай! — машет рукой начальник. — Юра, где Клара?
— Клара Ивановна во-о-он туда пошла, — показывает юноша.
— Клара-а! — несется по ущельям. — Скорей!
— Иду-у!
Крепкая, ладная фигурка показывается на скале над самой тропой, легко прыгая по валунам.
— Эдик! — доносится радостный голос. — Я к тем березкам бегала. Образцы взяла. Наглядный гигантизм. — И Клара потрясает пучком веток.
Да, молодайка — винт, раздумывает старик. И лицом пригожа. Если б не шрам на голове, совсем красавицей была бы. Говорят, после тяжелой операции на голове доктора запретили ей даже быстро ходить, а она звон как носится…
Э-эх, молодежь! Ученые, а того не чуют, что тепло-то как оползень: только что было да сплыло. Того и гляди, дождик забрызгает. А там снегу жди. Торопиться надо: Саяны шутить не любят.
— Эгей! — сердито прикрикивает проводник на вожака и направляет оленей на чуть приметную звериную тропу.
Цок да цок! Цоки-цоки-цоки-цок! Олени не торопятся. Копытцами по камушкам знай стучат, следок в следок укладывают. В топких местах олени, проваливаясь, приседают на задние ноги и рывками выбираются из трясины.
Пахнет диким хмелем, багульником.
На выступе скалы задумчиво сидит орел. Потревоженный людьми, он нехотя взлетает.
Мелькнув белым пятном, метнулась в кусты косуля.
На альпийских лугах стадо животных. Длинная шерсть висит почти до земли. Хвосты лошадиные. Из-под густых лохм глядят большие красноватые глаза. Это пасутся тибетские яки, покачивая толстыми, похожими на ухват рогами.
На валуне, присев на задние лапки, умывается горностай. Гибкий, с веселыми глазками, он вытянулся столбиком, повел черным носом с тонкими усиками, тряхнул хвостом и юркнул в расщелину.
Продвигаться все труднее. Все выше и выше скалы. Кажется, перевал рядом, но до него еще идти и идти. Всюду кручи, пропасти. Сеет, моросит нудный дождь.
Ох, как болят косточки, тянутся невеселые раздумья проводника. Не к добру. В горах погода, как девка: только что одно скажет, а через минуту другое заявит. Сколько лет по гольцам да россыпям ноги мозолю. Соболя бил, белку, горностая, куницу. А рыси тут какие!
— Ох-хо-хо, — вздыхает старик. — Нападет рысь, теперь от нее не отбиться, как в тот раз, когда мы с Дарьюшкой здесь промышляли. Сколько воды с тех пор с гор утекло? И куда все подевалось? Уж и Дарьюшки, поди, лет пятнадцать на свете нет. По сыновьям уж больно убивалась. Всех до единого война съела. А какова девка была! Вроде начальниковой Клары…
Пройдя шагов двести, проводник останавливается, приседает на корточки, долго рассматривает отпечатки копыт на земле. Исхлестанное дождями, ветрами и морозами коричневое усохшее лицо его мрачнеет.
— Изюбри спускаются с гор, — говорит он. — Плохо. Рано на зимовку спешат. Пурга будет. Надо быстрее идти, завалит снегом перевал — пропадем! — бормочет проводник, торопя и подгоняя оленей.
Чем ближе к вершине, тем труднее становится дышать. Старик часто хватается за грудь, иногда застывает на мгновение, привалившись к боку оленя, но потом опять упрямо идет вперед. Проводник он или нет?
Налетает сильный, пронизывающий ветер, внизу грознее шумит тайга. Быстро темнеет. Дождь внезапно сменяется снегом. Он сыплет все гуще и гуще. Липнут к щекам мокрые хлопья, залепляя глаза. Пригнув головы, люди идут и идут, спотыкаясь, падая, вставая, скользя и снова карабкаясь по камням. Впереди начальник, за ним, шаг в шаг, Клара. Взгляд ее сосредоточен, стиснуты зубы.
На вершине перевала ветер хлыщет сильнее, почти валит с ног. Еще свирепее стегают вихри снега по лицам измученных людей. Тучи, закрыв весь горизонт, смыкаются над самой головой, наваливаются на горы. И вдруг сверкает молния. Снежная гроза! Охнув от грома, выжидающе притихает земля. Олени шарахаются, сбиваются в гурт и ложатся наземь, повернувшись мордами навстречу ветру. Ни побои, ни крики на них не действуют. Геологи торопливо устанавливают палатку.