И снова двинулись вперед по просеке, поросшей кустарником. Молодая женщина и паренек, нагруженные рюкзаками. И снова с утра до вечера то крутой подъем, то спуск, то броды через быстрые речки.
Еще в Саянах, в прошлом сезоне, когда Юра только поступил в экспедицию, как-то перебираясь с Кларой через бурную речку, он сказал:
— Вот никогда не думал, что на свете так много рек. И зачем вы все норовите через них? Нет того, чтобы обойти. Вам гора ли, река — все напрямик.
— Мы же не на прогулке, а на работе, — рассмеялась Клара.
Юра смолчал, а когда остановились на привал, возобновил разговор.
— Странные вы люди, геологи. Ищите то, чего не теряли.
— Как тебе объяснить? — ответила Клара. — Это только кажется, что мы без цели ходим. Вот глянь на карту. Видишь эти знаки? Это помечены горные породы. Посмотрят на них геологи и поймут, где надо искать железо, олово или медь. А чтобы такую карту составить, надо своими глазами эти породы увидеть, изучить, зарисовать. Вот геологи и ходят, смотрят, отбирают на пробы камни. Мы же с тобой собираем цветы, травы, листья, ветки с деревьев. Это наши пробы. Мы их сожжем и золу отправим в лабораторию. По нашей золе специалисты определят, есть ли в этом месте золото или свинец. Это и называется биогеохимическим методом разведки.
— Как же это в цветок попадет золото?
— А вот так, — продолжала Клара. — Биогеохимический метод основан на процессах солевого питания растений. Тебе понятно, что это такое?
— Хорошо ли, плохо, а в школе химию и ботанику проходил. Может, что и пойму.
— Так вот. Представь себе, что в этом месте, где мы сейчас с тобой сидим, где-то там, в глубине, под толщей горных пород скрывается месторождение какого-нибудь металла. В природе нет ничего постоянного, в ней все изменяется. На этот упрятанный в глубине металл воздействуют и соседствующие с ним породы, и глубинные воды, и газы. Происходит постоянный химический процесс, в результате которого вокруг месторождения образуется так называемый солевой ореол. Растения добираются до него корнями, всасывают соли, накапливают их в ветвях и листьях. По золе листьев с помощью спектрографа и узнаются химические элементы, извлеченные деревьями; затем на карту в тех местах, где брались пробы, наносятся соответствующие значки. Таким образом мы можем даже оконтурить границы месторождения.
— Ну здорово! Сквозь землю видите. У нас в совхозе агроном как-то лекцию читал про солевое питание растений.
— Агрономы изучают процесс солевого питания, чтобы вносить в почву недостающее для жизни растений, а геологи наоборот, изучают его, чтобы извлечь из недр нужные людям руды.
— Ну и ну! Вот что значит наука, — с откровенным восхищением протянул Юра.
С тех пор Юра стал строже, прилежнее относиться к своим обязанностям. В душе он гордился, что его труд, сколь и ни скромен, нужен науке. Счастливую жизнь проживет человек, если он смолоду почувствует свою нужность людям!
В этом году экспедиция перебралась в новый район разведок, в Забайкалье. Хотя рабочих обычно набирают на месте, Юра упросил Жбановых, а те начальство, чтобы его взяли с собой.
И снова, как на Саянах, его назначили маршрутным рабочим при Кларе. И снова с утра до вечера шагают они вдвоем. И снова то крутой подъем, то спуск, то броды, через быстрые, но привычные уже речки.
Вот и водораздел. Клара, опершись на длинный черенок геологического молотка, всматривается в горные хребты, окутанные голубоватой дымкой. Вдоль и поперек исхожены они за это лето. Вдали белеют ковры лишайников, сверкают озера. Причудливой лентой вскачь несется вниз речка, петляет в кедровом стланике, отчаянно бьется об утесы и наконец вырывается в долину, поросшую редколесьем. Летом речку можно перепрыгнуть с разбегу, но во время осенних дождей она осатанело ворочает на перекатах замшелые валуны, сердито грохоча, брызжет пеной. За холмами, где над рощей вьется курчавый дымок и желтеют палатки геологов, она встречается со своей подружкой, такой же своенравной, капризной рекой.
В долгом раздумье стоит Клара. Отсюда, с водораздела, удобнее наметить путь. Низовья реки уже обследованы. Часть проб уже отобрана, озолена и отправлена в лабораторию. Что-то покажут анализы? Завтра нужно пойти вон к тем озерам.
В бинокль хорошо видно озеро у дальних скал. На выступе утеса застыла кабарга. Она не сводит глаз с лосихи, которая жадно пьет воду, настороженно оглядывается по сторонам и снова пьет… По крутому склону к водопою спускается стадо диких оленей. В россыпях снуют тарбаганы. «Когда и почему эти степные жители переселились сюда?» — спрашивает себя Клара.