Всем — благодарность, низкий, как говорили в старину, поклон. И видимо, поэтому Жидкий и сам помогает всем, кто встречается ему на жизненном пути, кто ждет его и вертолет… Эта эстафета бесконечна, нет лучшей эстафеты в мире. Добро за добро. Так надо и так легче дышать, так подсказывает сердце.
Мы возвращаемся в гостиницу. В темноте, под деревьями, слышен чей-то приглушенный счастливый смех. Дрожащий звук аккордеона наплывает издалека. Константин смотрит на небо и говорит:
— Завтра будет погода. Летный день.
Уильям Фолкнер
РУКИ НАД ВОДАМИ
Рассказ
Перевод с английского Николая Колпакова
и Зинаиды Ермолаевой
Рис. В. В. Сурикова
По тропинке, там, где она вьется между рекой и плотной стеной кипарисов, тростника, камедных деревьев и шиповника, шли двое. Первый — пожилой, нес в руках рюкзак из грубой мешковины, выстиранный и выглядевший так, словно его заодно и выгладили. Вторым был молодой парень, лет двадцати, не более, судя по лицу. Река обмелела, и вода держалась на уровне середины лета.
— Он, должно быть, рыбачит. В мелководье самый клев, — сказал молодой.
— Если ему приспичило рыбачить, — отозвался второй с рюкзаком. — Ведь они с Джо проверяют перемет, когда им вздумается, а не когда рыба клюет.
— Так или иначе, на крючке она будет, — заметил молодой. — Не думаю, чтобы Лонни очень беспокоился, попадет ли она к нему на обед.
Вскоре тропинка вышла на маленький расчищенный участок, выдающийся в реку, словно мыс, посреди которого стояла коническая с заостренной кверху крышей хибарка, построенная из разнокалиберных досок, выпрямленных кусков жести из-под бидонов для масла и прогнившего брезента. Над хибаркой каким-то чудом держалась заржавевшая труба; рядом на земле валялась тощая охапка дров и топор, а к стене была прислонена ивовая верша. Перед раскрытой дверью они увидели с дюжину поводков из корда, нарезанных из мотка, валявшегося тут же, и порыжевшую от ржавчины консервную банку, наполовину заполненную рыболовными крючками, часть которых была уже привязана к кордовым поводкам. Вокруг не было ни души.
— А лодки-то нет на месте, — сказал тот, что постарше, с рюкзаком, — так что он не ушел в магазин.
Увидев, что молодой продолжает шагать дальше, он уже приготовился окликнуть его, как вдруг прямо как из-под земли вырос и замер, натолкнувшись на пожилого, какой-то человек небольшого роста, но с могучими плечами и бицепсами. Он громко и жалобно хныкал. Это был уже взрослый парень, но, несмотря на это, в нем оставалось много детского: и в манере, какой он ходил — босой, в поношенном комбинезоне, и в упорном взгляде глухонемого от рождения.
— Эге, Джо, — сказал пожилой громким голосом, каким обычно говорят с теми, кто недослышит. — Где Лонни? — Он показал рукой в сторону реки. — Рыбу ловит?
Но немой, уставившись на него, только часто всхлипывал, потом повернулся и бросился бежать по тропинке, туда, где скрылся молодой парень, который в эту минуту закричал:
— Эй, сюда, скорей! Взгляни-ка на перемет!
Пожилой заспешил на зов. Парень стоял, наклонившись над водой, возле дерева, за которое был привязан конец туго натянувшегося тонкого хлопчатобумажного шнура, косо уходившего в воду. За спиной парня стоял глухонемой, все еще тихо всхлипывая и быстро перебирая на месте ногами, словно в нетерпении. Не успел пожилой дойти до него, как он отвернулся и бросился бежать обратно к хижине. Обычно перемет, натянутый между двумя деревьями от одного берега реки до другого, погружался в воду только средней частью, где были навешены на поводках крючки. На сей раз, однако, он весь ушел под воду, сильно провиснув посредине, так что даже издали было видно, как шнур дрожит от напряжения.
— Ох и большая, с человека будет! — кричал молодой.
— А вон и лодка его, — сказал пожилой.
Парень также ее заметил. Она кружилась чуть ниже по реке посреди маленького заливчика, защищенного поросшей тальником косой.
— Ну-ка, сплавай и приведи ее сюда. Посмотрим, что за рыбина попалась.
Юноша разулся, снял комбинезон и рубашку, зашел в воду по грудь и поплыл, держась так, чтобы течением его вынесло прямо к лодке. Влезши в нее, он взял небольшое кормовое весло и начал стоя грести, нетерпеливо всматриваясь туда, где перемет сильно провис. В том месте вода время от времени так и вскипала под напором какого-то подводного течения. Он подвел ялик к берегу, к пожилому, который в эту минуту увидел у себя за спиной глухонемого, продолжавшего почему-то горестно всхлипывать и старавшегося забраться в лодку.