Фургон сдвинулся с места и поехал через пыльную насыпь на шоссе; два человека сидели на козлах, а еще двое ехали верхом на мулах. Рука Стивенса повернула ключ зажигания — и автомобиль рванулся с места. Набирая скорость, машина быстро обогнала фургон.
Проехав с милю по шоссе, он свернул на грунтовый проселок в сторону возвышавшихся вдали холмов. Дорога начала подниматься вверх, солнце то появлялось, то вновь скрывалось за гребнями холмов. Оно медленно садилось. Вскоре дорога разветвилась. У развилки стояла небольшая церквушка, только что выбеленная, без колокольни, рядом с ней виднелась без всякой ограды группа разбросанных там и сям дешевеньких мраморных надгробий и несколько холмиков земли, обведенных по краям выстроенными в ряд перевернутыми стеклянными банками, глиняными горшками или половинками кирпичей.
Он не стал раздумывать. Подкатив к церквушке, развернул машину, свернул в сторону и исчез за поворотом. В этот момент он услышал, как громыхает фургон, но тут его заглушил грузовик с затянутым брезентом кузовом. Грузовик спустился на большой скорости с холма позади церквушки и пронесся мимо, притормаживая, выскочил у развилки на шоссе и остановился.
Стивенс снова услышал громыхание фургона, а потом увидел и сам фургон и четырех сопровождавших его людей, в сумерках огибавших поворот. Какой-то человек выпрыгнул из грузовика и встал у дороги. Стивенс узнал его: это был Тайлер Белленбах — фермер, имеющий репутацию человека решительного и опасного. Местный уроженец, он провел несколько лет на Западе и вернулся назад, волоча за собой, словно зловонный шлейф, слухи о деньгах, которые якобы выиграл в карты; он женился, купил землю и больше в карты не играл; в течение ряда лет он закладывал урожай со своего участка на корню, а на вырученные деньги покупал у других для продажи еще не убранный с полей хлопок. Он как раз стоял сейчас около фургона, высокий, запыленный, и что-то говорил, не жестикулируя и не повышая тона, людям в фургоне. Рядом с ним появилась еще одна фигура в белой рубашке; этого человека Стивенс не успел как следует разглядеть.
Его рука опять легла на ключ зажигания; машина, рыча, рванулась с места. Он включил фары и на полном ходу выскочил на шоссе и подъехал сзади к фургону. Человек в белой рубашке вскочил к нему на подножку автомобиля, что-то крича, и тут Стивенс узнал и его: младший брат Белленбаха, пять лет назад уехавший в Мемфис, где, по слухам, служил в наемных войсках, охраняя текстильную фабрику, когда рабочие объявили забастовку. Последние два-три года он жил у своего брата, скрываясь, как говорили, не от полиции, а от своих же мемфисских дружков и приятелей. Здесь его имя часто фигурировало в полицейских протоколах, составленных после драк и скандалов на танцах и вечеринках. Как-то два представителя власти его усмирили и бросили в тюрьму, где по субботам он, напившись пьяным, хвастался своими прошлыми похождениями или проклинал свою судьбу и старшего брата, заставившего его работать на ферме простым батраком.
— Какого черта ты тут высматриваешь?! — кричал он Стивенсу.
— Бойд, — сказал старший Белленбах, даже не возвысив голоса, — иди назад на грузовик.
Сам он стоял спокойно — высокий человек, с мрачным лицом, смотревший на Стивенса бесцветными, холодными, как сталь, ничего не выражающими глазами.
— Привет, Г евин, — бросил он Стивенсу.
— Привет, Тайлер, — ответил Стивенс. — Хотите взять его к себе?
И он кивнул на мертвое тело.
— А что, кто-нибудь против?
— Да нет, никто, — ответил Стивенс, выходя из машины. — Я помогу вам перенести его на грузовик.
Потом он снова сел в автомобиль. Фургон двинулся дальше. Грузовик попятился, развернулся и проехал мимо, набирая скорость, мелькнули два лица. Одно — Стивенс успел разглядеть его теперь — уже не было столь свирепым, как прежде, а скорее несколько напуганным. На втором вообще ничего нельзя было заметить, кроме спокойных, холодных, бесцветных глаз. Треснувшая задняя фара мигнула последний раз и скрылась за холмом. «Так у него номер на машине Окатомбского округа», — подумал Стивенс.
Лонни Гриннапа похоронили на следующий день. Тело покойного выносили из дома Тайлера Белленбаха.
Стивенс не поехал на похороны.
— Джо, я думаю, там тоже не было, — заметил он. — Глухонемого друга Лонни.
Его действительно там не было. Те, кто воскресным утром ходил к лачуге Лонни, чтобы взглянуть на перемет, рассказывали, что он все еще ищет Лонни. Нет, он не был на похоронах. Но если бы он нашел Лонни, то, даже положив голову на его грудь, не услышал бы дыхания человека, который заменил ему отца и брата.