Сарыг ушел вслед за волками. Он без труда нашел тушку утонувшего зайца. Вокруг валялось немало и другой падали. С дальних урочищ налетали, призывно каркая, стаи ворон.
Выпал снег, но следов на нем никто не оставлял. Животные ушли в другие места.
Шакал сначала набрел на клин леса, но оказалось, что это владение волков. Сарыг покинул его и залег в соседнем тугае, хотя там обитали и другие шакалы.
Ночью к его лунке в траве явился хозяин участка. Уверенный в своих правах, он основательно потрепал Сарыга. Опытный старый самец мог бы и загрызть молодого, но ограничился хорошей взбучкой.
Сарыг, прихрамывая, уходил дальше и дальше. Начались голые поля, перекопанные пустоши. И зимой работы в целинном районе не прекращались. Стояли вагончики механизаторов, экскаваторы крошили грунт, бульдозеры утюжили поля. Людей шакал почти не видел, хотя машины гремели целыми сутками. Запахи металла, дыма и человека отпугивали. Шакал менял путь и наконец оказался среди песчаных дюн Кызылкума.
Бригада Есимбая тоже кочевала по пустыне. Когда овцы выедали подножный корм вокруг временного стана, пастухи меняли место. Они ставили юрту у нового колодца, перегоняли отары, расчетливо используя скромные запасы сухих трав-эфемеров. Стога сена, заготовленного весной, приберегали на случаи буранов или гололеда.
Мерген в эту зиму впервые выехал в пустыню. Он работал в паре со старым чабаном Нургалеем.
Как обычно, овцы перебегали от пятна к пятну сухих трав. Лохматые козлы шествовали впереди стада. С боков и сзади овец сопровождали собаки, не позволяя овцам разбегаться или отставать.
Кони легко несли всадников. Пастухи весело перекликались, покрикивали на собак. Дробный топот многих ног, блеяние козлов, меканье овец, ржание коней, негромкое позвякивание бубенцов сливались в привычную симфонию пасущегося стада.
С гребня высокого бархана открылась зимняя панорама пустыни. Гряды застывших дюн огромными волнами уходили к горизонту. Барханы имели правильную форму полулуний, местами, снижаясь, мельчали, переходя в чакалаки.
Ранним утром в косых солнечных лучах резко выделялись детали рельефа. Цвет пустыни менялся от светло-желтого до красновато-бурого. Различные оттенки придавала растительность, подросшая с северной стороны увалов и во впадинах. Темнели приземистые кусты джузгуна, легким кружевом разбегались рощи саксаула и песчаной акации. Кое-где виднелись серебристые заросли полыни.
Особенно красивой казалась группа барханов из ярко-желтого, отборного песка. Их склоны покрывал изящный узор легкой ряби.
— Вредные пески. — Ткнул в их направлении нагайкой Нургалей. — Пока есть влага, стоят. Летом покатятся дальше. Все засыпают на пути. Теперь такие пески стали засевать травами, сажать на них кусты.
Между барханами росли песчаная осочка, мятлик, селин, кустики эфедры. Мелкие зайцы — толаи испестрили пески хитрыми узорами; тянулись ровные цепочки следов лис и барханных котов. Воспользовавшись потеплением, разбросали пунктиры своих отпечатков тушканчики, натоптали вокруг нор суслики и песчанки.
Особенно много следов оказалось около зародов сена. Даже одинокий волчий след протянулся сюда аккуратной цепочкой. Но около стога он распался на несколько следов, выдав секрет стаи.
Пастухи продолжали свой путь. Нургалей тихонько пел, но внезапно смолк, спешился и нагнулся над отпечатком когтистой. лапы.
— В чем дело? — окликнул Мерген. — Опять волк?
— Нет. Здесь он не редкость. Не зря зовут его пустынным. А вот такой след в песках увидишь нечасто.
— Обычного шакала? Эка, невидаль! Да их полно в тугаях.
— В тугаях — другое дело. Шакал не волк, очень разборчив насчет жилья. Я ни разу не встречал в пустыне шакала летом. Зимой — бывает. Редко.
— Давай догоним?
След петлял между барханами, и казалось, ему не будет конца. Пастухи уже решили повернуть обратно, но тут зашуршала сухая трава, из редких ее зарослей выскочил шакал и стремительно помчался, умело прикрываясь складками местности.
Мерген вскинул ружье, но тут же опустил. Он узнал Сарыга.
Отара, описав петлю, вернулась к юрте. Собаки помогли согнать овец в плотный массив. Животные сгрудились, засунули морды в овчину соседей и притихли на ночь.
Показалась и вскоре зашла луна. В черном бархате неба повисли низкие и яркие звезды. Заметно похолодало. Откуда-то донесся далекий волчий вой. Собаки ответили хриплым лаем. Есимбай послушал, вышел из юрты и трижды выстрелил в ночь, отгоняя хищников.