Ляпис-лазурь, Ладжвуар, Ладжвар. Сколько еще названий у него! О лазурите, сказочном камне западной части Памира — Бадахшана, веками слагались легенды и песни. Изумительные по красоте геммы и камеи, амулеты и священные жуки-скарабеи из бадахшанского лазурита археологи находят в гробницах египетских фараонов самых ранних династий. Жрецы древнего Ирана, Вавилона и Индии высекали на лазуритовых пластинках тайные формулы магических заклинаний, шапочки китайских мандаринов «срединной империи» украшались шариками голубого лазурита в знак исключительной власти и достоинства их владельцев.
С древнейших времен из него готовили природный ультрамарин — краску, не тускнеющую со временем. Мы восхищаемся шедеврами художников эпохи Возрождения, не подозревая, что именно памир-ский камень сохранил для нас поразительные синие и голубые тона на полотнах старых мастеров. А вспомните, с каким восторгом писал о бадахшанском лазурите гениальный итальянский ювелир XVI века Бенвенуто Челлини!
В своем «Путешествии» великий венецианец Марко Поло писал: «Здесь есть камни, из которых добывается лазурь; лазурь прекрасная, самая лучшая в свете…
В одну из прошлых поездок на Памир мне удалось пройти путем Марко Поло. Тогда я узнал, что в результате землетрясений и других стихийных бедствий, нашествий завоевателей копи обрушились, затерялись следы древнейших разработок. Долгое время только в песнях да легендах оставалась память о синем камне «крыши мира».
Советским геологам в тридцатые годы удалось вновь открыть лазуритовую сокровищницу. Небольшой отряд, в составе которого был будущий писатель Павел Лукницкий, обследовал район неизвестного тогда пика, который впоследствии стал называться пиком Маяковского. Однажды трое геологов вышли к верховьям ущелья Лянджвардара и увидели потрясающую картину: отвесную скалу прорезали гигантские жилы самоцветов. Под их ногами лежали глыбы чистейшего лазурита!
Находка юного разведчика, помощника геологов, вызвала у меня немало воспоминаний.
В конце шестидесятых годов я тем же путем прошел в Лянджвар-дару с начальником геологической партии Геннадием Подшивало-вым. Тронулись мы из Хорога и поначалу брели той же дорогой, какой проходил здесь семь веков назад Марко Поло, — от Скесема (Кишма) на «памирскую высь», к озеру Зоркуль.
Теперь вместо тропы над пропастями здесь довольно широкая дорога, которая привела нас с Подшиваловым в известный со времен Марко Поло кишлачок Куги-Ляль. Пройдя его, венецианец записал: «В этой области встречаются драгоценные камни-балаши, красивые и дорогие; родятся они в горных скалах. Народ, скажу вам, вырывает большие пещеры и глубоко в них спускается так точно, как это делают, когда копают серебряную руду…»
Старинные копи, где добывали балаши — рубины, а точнее, благородную шпинель, и сейчас видны на горных склонах, возвышающихся над Пянджем выше кишлачка Куги-Ляль. Но еще в начале нашего века их полностью выработали, теперь они завалены осыпавшимися камнями.
Наш путь с Подшиваловым и дальше совпадал с тем, что проделал когда-то Марко Поло. Пройдя к Зоркулю, венецианец и его спутники сделали еще одну остановку. В одном из вариантов текста «Путешествия» читаем: «…там есть также три горы, богатые серой, и серные источники постоянно вытекаютиз них…» По поверью, эти источники появились после того, как сын пророка ударом посоха убил здесь дракона. Один из них находится в узкой долине реки Гармчашма, около кишлака того же названия. Отсюда уже виден пик Маяковского, против которого расположены месторождения лазурита.
Из недр холма с отложившейся серой вырывается и бьет на много метров ввысь целебная вода и горячий пар. Здесь построен бальнеологический курорт, и мы со спутником, как, вероятно, и Марко Поло, с удовольствием искупались, разом смыв пыль и усталость.
Наши пути с венецианцем здесь разошлись. Нам теперь прямо на запад, в глубь гор, к пику Маяковского, венчающему собой стык высочайших хребтов — Шахдаринского и Зимбардора. С автомашины пересаживаемся на верховых лошадей. Других видов транспорта здесь нет. Но и верхом до подножия пика Маяковского нам потребовалось Цбчти два дня. Особенно тяжела тропа по Лянджвар-даре, если только можно назвать тропой хаотическое нагромождение скальных глыб. После каменного хаоса долины начался длинный подъем по леднику, а затем копыта лошадей вновь застучали по гнейсовым плитам крутой тропы, проложенной геологами и первыми разработчиками. Тропа лепится по, казалось бы, совершенно отвесной стене. Животные задыхаются: здесь уже пятикилометровая высота. С трудом дышим и мы. Вокруг только скалы, лед да густо-синее, переходящее в черноту «космическое» небо.