И газопроводы, и различные, инженерные коммуникации — все тоже прокладывали иначе, с поправкой на мерзлоту. По-другому хозяйствовать на Сибирском Севере нельзя.
Конечно, о всех новшествах научно-технического прогресса не расскажешь. Но так или иначе, «газовой» Сибирь стала быстрее, чем «нефтяной».
Стоит добавить: строительство различных объектов на новых промыслах ведется индустриальными методами. Здания возводятся, как правило, с применением специальных — приспособленных к Северу — панелей, завезенных из других районов страны.
Вспоминаю, в Нижневартовске на строительной площадке нового дома первое, что бросилось в глаза, — алая полоса транспаранта на заборе: «Московские дома — нефтяникам Сибири». Потом я узнал: первый «московский» дом москвичи построили здесь за двадцать пять дней. Такие темпы обеспечил технологический поток Москва — Нижневартовск. Из столицы, за тысячи километров, прибывали в Западную Сибирь вагоны с грузом, такелажники с помощью башенных кранов перегружали панели на панелевозы, которые доставляли детали будущего дома к строительной площадке.
В не меньших масштабах осуществляется и еще один технологический поток. Состав за составом уходят из Ленинграда в восточном направлении. Пункт назначения: Новый Уренгой. Десятки современных домов возвели там ленинградцы.
Внешний вид домов такой же, как в самом Ленинграде, на Юго-Западе, где город выходит к морю, но внутренняя «оснастка» иная, с поправкой на сибирский климат. Утеплены кровля и стены, в окнах тройное остекление, а лоджии застеклили. Здание и в пятидесятиградусный мороз не отдаст много тепла!
Я нигде не мог узнать, во сколько обходится государству такое быстрое строительство. Но видимо, оно оправданно: проще и выгоднее привозить из дальнего далека панели и сразу с панелевоза подавать на этажи строящегося дома, чем возводить на месте сложный строительный комплекс.
Можно долго рассуждать, во сколько обходится подобная технологическая схема строительства. Но важен конечный результат: технический прогресс в сложном и кропотливом процессе подготовки месторождения к эксплуатации позволил вдвое сократить прежние сроки.
Всякий опыт, как известно, накапливается по крупицам. Поэтому исследовательские работы на Сибирском Севере не закончены. Скорее лишь разворачиваются.
Вспоминаю посещение Центрального диспетчерского управления Министерства газовой промышленности СССР. На огромной серебристой карте, как паутина, изображена сеть магистральных трубопроводов страны. И вдоль каждой черточки — сигнальные огни. Это — условные знаки: промыслы, компрессорные станции. Оператор нажатием клавиши может в любой момент получить всю информацию о добыче газа как в целом по стране, так и по отдельным районам.
Когда «заговорили» недра Западной Сибири, на карте Центральной диспетчерской стали постоянно вносить изменения. Если в 1965 г. газодобыча в Тюмени в общем-то почти отсутствовала, то через пятнадцать лет она превысила 150 млрд. м³. Таким темпам нет аналогий в мировой экономике.
Только 22 апреля 1978 г. началась промышленная эксплуатация первых скважин Уренгоя, и сразу же темп был взят поистине «сибирский». Месторождение с самого начала, как того требовал план, ориентировалось на 200 —250-миллиардную добычу. Гигант Уренгой не одинок, следом за ним открыло людям свои богатства и другое крупное месторождение — Ямбургское.
Большие надежды возлагают газодобытчики на нефтегазовую «целину» Восточно-Сибирской платформы. Словом, есть надежная сырьевая база, которая будет все время требовать внесения изменений на карте Центрального диспетчерского управления.
Новый подход к освоению месторождений отразился и на транспортировке газа. Системы мощных газопроводов, что потянулись с Сибирского Севера в европейские районы Советского Союза, на Урал, — тому лучшее подтверждение.
Строятся газопроводы из труб большого диаметра, что существенна снижает затраты на транспортировку газа.
Однако было бы неправильно смотреть на Западную Сибирь только как на новую топливно-энергетическую базу страны. Нет. Она — фундамент сибирской нефтехимии. В Тобольске и в Томске заложены крупнейшие нефтехимические комбинаты, сырьем для которых послужат нефть и газ.
Нефтяной газ — ценный дар природы. Но вот беда: для нефтедобытчиков попутный газ, так сказать, довесок к нефти, а переработка его — десятое дело на промысле.
Над Нижневартовском — ночное небо, облака малинового цвета. Горят факелы Самотлора. Даже на Самотлорском — самом освоенном месторождении — долгие годы нефтяной газ почти не использовался: его сжигали. На других промыслах пылающих факелов тоже достаточно.