В августе — сентябре «Долами» завладеют белый и фиолетовый цвета: наступит пора массового цветения однолетней жабрицы, распускающей изящные белые зонтики, астры, похожей на ромашку, со светло-лиловыми лепестками и ярко-желтой сердцевиной и болонского колокольчика. Местами заросли черной чемерицы, выбросившей кисть мелких темно-пурпурных цветков, ворвутся в общий светлый колорит эффектным контрастным узором. Пойдут частые дожди — присоединится к их компании борец волкобойник, или аконит с желтыми, по форме как у дельфиниума, цветками.
Через две недели я снова посетил «Долы». И теперь они были совсем другими. В буйно цветущее разнотравье на едва возвышенных местах и скатах, обращенных к солнцу, вплелись длинные серебристые пряди ковыля, и эта часть луга обратилась в дикую, первозданную степь. Достаточно малейшего дуновения, чтобы его тонкие, воздушные, почти невесомые перья пришли в движение и, словно порываясь улететь, покатились по полю беззвучными седыми волнами.
Даже в настоящей степи теперь редко где увидишь такое. Степи давно распаханы, неудобья повытоптаны скотом, сеять ковыль никто не помышляет. Вот и становится это былинное растение, воспетое в стихах и песнях, почти легендарным.
Ковыль — злак долговечный. Каждая дерновина живет лет по пятьдесят. За это время она успевает дать много семян. Созревшее семя ветер легко выдергивает за длинную ость — ту самую, что придает ковылю всю его красоту! — и относит в сторону. Достигнув земли, остроконечное семя благодаря хитроумному устройству окончания ости, словно бурав, быстро «ввинчивается» в почву и, лишь уйдя на значительную глубину, прорастает. Казалось бы, при столь надежной системе жизнеобеспечения ковылю гарантировано обильное расселение. На деле положение оказывается иным. Прожорливые мыши и насекомые еще до того, как ветер вырвет и унесет семена, уничтожают большую часть их урожая. Рогатый скот, стихийное бедствие могут почти начисто уничтожить дерновину. Однажды исчезнув, ковыль редко и медленно возвращается потом на прежнее место.
Когда на Оке случаются высокие и длительные паводки и «Долы» целиком заливает вода, туго приходится ковылю, типчаку и другим сухолюбивым пришельцам. Паводковые воды вместе с илом приносят массу семян обычных местных растений, с которыми степнякам бывает трудно состязаться. И хотя разливы Оки не дают лугам поседеть от ковыля, он здесь наиболее приметное «лицо». Не случайно самый большой дол назван Ковыльным.
За этим долом, ближе к Оке, лежат еще три дола поменьше — Луковый, Протопопов и Чемерицевый (первый и третий названы по именам характерных для них растений), разделенные Вишневой, Березовой и Сионской грядами. На Вишневой гряде хозяевами положения чувствуют себя невысокие кустики степной вишни.
«Долы» — это лишь крохотный кусочек большой долины, то сильно расширяющейся возле деревни Лужки, то резко суживающейся ниже по течению реки. Территория между Лужками и селом Зиброво с прилегающими лесными террасами и есть главный очаг и исконная колыбель знаменитой окской флоры. Второй ее очаг расположен в нескольких километрах к востоку — в окрестностях деревни Никифорове В них — все растительное богатство левого берега.
Вместе с тем эта деревня лежит далеко за пределами заповедника, а его южная граница как раз упирается в пойму. Сразу же за оградой начинаются совхозные поля с овощами и кормовыми культурами. Среди них небольшими островками разбросаны участки вольной растительности. На этих вот «островках» крохотными колониями и держатся самые что ни на есть ценные для науки растения-уникумы. Чтобы сберечь от гибели, их пересаживают в заповедник, а остающиеся на местах по согласованию с администрацией совхозов обносят металлической сеткой, ведь не исключено, что эти островки дикой природы могут распахать!
Взять, например, тюльпан Биберштейна. Растет он в европейской части Союза всего в девяти местах — в южных степях и на солончаках Среднего Поволжья. Кто бы мог подумать, что этих питомцев далеких степей можно встретить в Подмосковье! Недавно на территории совхоза «Серпуховский», у берегов речушки Пониковки, нашли целое скопление этих эфемерных цветов, а еще одно — около села Турово. Несколько сот луковиц пересадили в «Долы», остальные на участке в 400 квадратных метров по договоренности с совхозом огородили сеткой.
Или такой пример. В километре от западной границы заповедника среди молодых посадок сосны обнаружили редчайший реликт ледниковой эпохи — зубянку тонколистную. Пересадили часть растений опять же в «Долы», но они слабо приживаются. Цветут вообще единичные особи.