Как и другим хорькам, молва приписывает перевязке необыкновенную кровожадность; на самом деле это оказалось далеко не гак. В неволе хищнический рефлекс, рефлекс убийства, угасал у перевязки на третий — седьмой день. Насытившись, зверек мирно спал, а пущенные к нему грызуны его нисколько не беспокоили.
Обычно у перевязки родится от четырех до восьми малышей. Такое семейство посчастливилось наблюдать зоологу В. Е. Флинту. Новорожденные зверьки по длине чуть больше восьми сантиметров, весом три с половиной грамма, сквозь редкие волоски у них видна темная кожа.
К июню малыш достигает уже половины величины взрослой перевязки. Предполагается, что в воспитании детей принимает участие самец. Можно было наблюдать, как молодые перевязки следовали за мамой, первая держалась за мамин хвост, остальные — вцепившись в хвост друг другу, так они «змейкой» и передвигались.
Перевязки — давние обитатели сухих районов нашей планеты. Их останки известны из среднего плейстоцена. Хрупкие косточки перевязок соседствуют с огромными костями носорогов, диких быков, пещерных львов, гиен и медведей в бинагадинском нефтяном захоронении — озере-западне с берегами из вязкого битума. Среди жертв обманчивости озера оказались и перевязки, почти ничем не отличающиеся от современных. Здесь, на Апшеронском полуострове, их сейчас немало, так же как и на равнине юго-восточной Ширвани, и в песках Ширинкум есть места, где на гектаре живет до семи перевязок. Есть они и в списках фауны некоторых заповедников, например Ширванского в Азербайджане, Черноморского на Украине и других. Зверек уже находится под защитой государства, но неплохо было бы научиться разводить его в неволе. Ведь зачастую, когда животное невозможно спасти, люди вынуждены размножать его в неволе, чтобы затем выпустить заново в природные условия. Правда, перевязке полное уничтожение пока не грозит. Но все-таки малоотрадно читать в «Красной книге» лаконичные замечания: «Численность в неволе: сведений нет. Размножение в неволе: сведений нет». Хотя неволю перевязка переносит хорошо — есть прекрасный рассказ о ручном таком зверьке известного натуралиста Е. П. Спангенберга, — тащить ее из природы в дом совсем ни к чему. Лучше оставить любопытного зверька на свободе, а своим наблюдением за ним и сведениями об очередной встрече поделиться со специалистами-зоологами.
Этот зверек нуждается в нашей всемерной защите, и, повстречав его, не забывайте об этом.
Дмитрий Костинский
СКАЗОЧНОЕ ОЧАРОВАНИЕ ДУБРОВНИКА
Фотоочерк
Цветные фото В. Дорожинского
Было начало ноября, накануне целый день лил дождь, и казалось, что осень по-настоящему пришла на адриатическое побережье Югославии. Радио сообщило, что в Белграде и Сараеве выпал снег. Но сегодня утром небо совершенно очистилось от туч, воздух стал прозрачным, а солнечное сияние пронзительным, как в июле. Дорога была довольно однообразна, но вдруг за поворотом открылась очаровательная панорама бирюзового моря, простирающегося до горизонта, а внизу, под горным обрывом. внимание привлек сплошь застроенный домами и окаймленный крепостными стенами полуостров. То был один из самых прекрасных городов Адриатики, о котором великий Бернард Шоу сказал: «Если есть рай на Земле, то это Дубровник».
…Наша машина спустилась с горы, подошла к порту, миновала оживленную центральную улицу и остановилась близ крепостной стены старого Дубровника. Когда-то там перед воротами был подъемный мост через ров, наполненный водой. Теперь, чтобы пройти в западные ворота города, достаточно миновать каменный мостик через засыпанный ров. И сразу, как в сказке, переносишься на 400–500 лет назад.
Впереди — главная улица Страдун, которая пересекает весь старый Дубровник от его западных ворот до восточных. Она застроена трехэтажными домами из серовато-белого камня. На первых этажах расположены небольшие магазины с полукруглыми проемами дверей. На окнах верхних этажей — деревянные ставни с прорезями. Вся улица вымощена отшлифованными белыми каменными плитами, они блестят и искрятся в лучах солнца. Когда стоишь в начале Страду на у западного форта — ворот Пиле, то отчетливо виден противоположный конец этой недлинной улицы с силуэтом часовой башни на фоне неба. От Страдуна отходят влево вверх 14 параллельных очень крутых переулков-ущелий, доходящих до городской стены-крепости.