— Что будем делать? — спросил Милютин по радио у инженера-спасателя Комацу, находившегося на платформе.
— Готовиться к посадке на мель, — неопределенно ответил тот и повернулся к стоявшему рядом Самченко: — Буксировка на этом заканчивается. Предлагаю снять с платформы женщин и иностранных консультантов.
— Переведите ему, — сухо бросил переводчику Самченко, — будем заниматься буксировкой до последней возможности.
Он собрался с мыслями и приказал:
— Питание на буровую лебедку!
У всех, кто столпился за его спиной, отлегло от сердца. Значит, еще не все потеряно, надо снова заводить буксир.
— Так как у нас с лебедкой? — крикнул Самченко.
— Сейчас проверим, — отозвался Масленников и вместе со Смоляковым и Корыткиным стал пробираться на нос платформы.
Электропитание оказалось в порядке, но нужен был еще и воздух. Давления нет! Воздушные трубопроводы маленького сечения, и их, наверно, порвало. Нет воздуха — нет сцепления муфты. Что делать?.. Приварим муфту наглухо!
Теперь надо было протянуть кабель. А волны накатываются вал за валом. Только протянули кабель — его смыло за борт. Приходится все начинать сызнова. Отжимать ломами муфту, прикрывая своими телами пригнувшегося со щитком Смолякова, чтобы его не захлестнуло волной. Когда она накатывает, нужно выждать — и снова к лебедке. Однажды Смоляков не успел отскочить, и его ударило о лебедку. К счастью, отделался ушибами.
Но вот, кажется, все: муфта приварена. Рука Масленникова тянется к кнопке пуска, а муфта отскакивает! Да, конечно, ведь она чугунная! А приваривали обычными электродами. Нужны электроды для чугуна. Но как найти их в этом хаосе? Вся надежда на Смолякова. И он действительно находит нужный электрод. Ребята снова обступают его, прикрывая от волн. И наконец муфта приварена.
С падением вертолетной площадки усилился дифферент на корму. Вода хлынула в помещения, крышки люков которых расшатались. Началась борьба за спасение «Охи». В некоторые места могли пробраться только водолазы. Богодист и Ватажок в гидрокостюмах, окатываемые волнами, крепили трубы на палубе, готовили оборудование для буксировки. На баке работали Смоляков и другие ребята из аварийной команды. Надо было срезать мешающие завести буксир детали «вертолетки».
Как рассказывал потом Смоляков, то, что он увидел, казалось невероятным: какая-то чудовищная сила вырвала тавры с корнем, закрутила металл, как макароны. Уродливые остатки конструкции торчали вкось и вкривь. Чтобы срезать их, надо было повиснуть над бушующей бездной. Смолякова обвязали тросом, он сел на оставшуюся тавру «вертолетки», надвинул маску… Нельзя было думать о вырастающих рядом волнах, он полностью положился на страхующих его товарищей.
Смоляков — дальневосточник, служил на подводной лодке. Потом техникум, работал на стройке. Стал мастером на все руки — электриком, слесарем, сварщиком. «Мы и не думали об опасности, — скажет он потом, — некогда было, боролись за живучесть платформы, не могли допустить, чтобы новая установка, которую нам доверили, погибла».
… Лишь только подготовили буксирное устройство, как пришло новое тревожное сообщение: вода поступает в трюм химреагентов через крышку большого люка в несколько квадратных метров. Если ее не закрепить, платформа пойдет ко дну!
Аварийная команда спустилась в трюм. Здесь царил сущий ад: скакали облитые мазутом бочки, метался из края в край трехтонный тельфер — передвижная лебедка.; — Что же здесь можно сделать? — невольно вырвалось у кого-то.
— А вот что, хлопчики, — спокойно сказал боцман. — Перво-наперво надо изловить тельфер, подвести его под люк, затем взобраться на тельфер и приварить к крышке крюки, чтобы взять ее на оттяжки.
С этими словами боцман с цирковой ловкостью оседлал тельфер и, закрепив цепью, подвел к люку. Теперь дело было за сварщиком. Ребята помогли Смолякову взобраться на тельфер, пристроиться в тесном подволоке полусидя-полулежа. Ему подали маску, держатель и электроды. Попробуй-ка в жестокую качку, скрючившись, попасть В определенную точку сварки, а сверху хлещет вода, и надо еще беречь маску.
— Витя, током бьет! — кричат поддерживающие его парни.
— Ну что вы, меня же не бьет, ребята, — роняет Смоляков, а сам тыкает электродом, пока не возникает ослепительная дуга.
— Бесчувственный, черт! Девяносто вольт!
Но криков он не слышит. Оранжевые круги перед глазами, а он продвигается ползком по тельферу и делает прорези в крышке люка. В прорези провели тросы, взяли крышку люка на оттяжки.