Разграбленный и разрушенный город все же сохранился. Сегодня это уникальный археологический памятник. Построенный из адо бов — высушенных на солнце глиняных кирпичей различной формы и величины, он уцелел благодаря тому, что расположен в одном из самых сухих и ветреных мест на Земле. Так, последний обильный дождь выпадал здесь более 50 лет назад.
Как мог Чан-Чан возникнуть и процветать в условиях суровой пустыни? Объяснение этому нашлось в той же пустыне: мы обнаружили отлично спланированную и построенную ирригационную систему, в которую вода поступала из реки Моче. По другому каналу, который змеился по пустыне через песчаные дюны и сухую равнину, вода поступала из соседней долины.
Испанские завоеватели и болезни Старого Света в конце концов победили жителей пустыни. Сельское хозяйство пришло в упадок, каналы высохли, а пахотные земли постепенно засыпало песчаными Дюнами.
Ведя раскопки, мы видели, что на многих современных фермах и сахарных плантациях местные жители и сегодня используют древние ирригационные сооружения. Мы постоянно находили поля с оросительными каналами-искусные чиму вели в долине экстенсивное земледелие.
Наша первая задача состояла в том, чтобы с помощью аэрофотоснимков нанести на карту все объекты древнего города. Эту не очень интересную, но очень важную работу выполняли шесть архитекторов и чертежников в течение почти двух лет. По карте мы смогли не только искать предметы материальной культуры в развалинах города, но и зафиксировать на ней для будущих времен археологические памятники города, которые, к сожалению, уже сегодня приходят в упадок.
По мере того как работа по составлению карты города продвигалась вперед, мы находили все больше и больше однообразных сооружений. Так, назначение крупных прямоугольных ям (их было на территории города более 125) нас особенно заинтересовало. Предполагалось, что это или заглубленные амбары для хранения урожая, или резервуары, или просто ямы, откуда брали глину для изготовления сырого кирпича.
Мы выбрали одну небольшую яму и принялись за работу. После недели упорного труда мы обнаружили наклонные спуски — доказательство того, что жители города спускались и поднимались по этой своеобразной шахте. Если бы спуск находился под водой, то он бы постепенно разрушился. Таким образом, мы пришли к выводу, что сооружение не могло быть резервуаром. Затем мы обнаружили камни, которыми были облицованы стены. Это исключало мысль о глиняном карьере. Перуанский мастер, руководивший работами, Андрес Кастилло заметил, что по мере углубления почва становится все более влажной. Значит, оно не могло быть зернохранилищем или амбаром.
Наконец однажды, во второй половине дня, с тридцатифутовой глубины шахты послышался взволнованный голос рабочего:
— Здесь битые кувшины!
Кэрол и я торопливо спустились по лестнице на дно ямы. Когда мы смели песок в сторону, то обнаружили сотни черепков разбитых кувшинов. Они пролежали здесь несколько веков.
— Кувшины для воды! — воскликнула Кэрол. Доказательство этому налицо: найденный нами спуск кончался примерно за фут до дна, стены здесь также были выложены камнем, на которых местами выступали белые пятна соли. Вскоре мы откопали и целые кувшины.
Мы стояли на дне большого колодца, в который жители Чан-Чана спускались по боковым наклонным спускам. Это был первый такого рода колодец, найденный нами на побережье Перу.