Лучше полнить душу, чем тело.
Грузин исполняет свой народный танец упоительно. То парит, как орел, величаво расправивший крылья, то трепещет, как ласточка в синем небе. Чем быстрее скользят в танце ступни его ног, тем неподвижнее торс, превращенный как бы в изваяние. Между тем танцор прыгает на пальцах ног. Он бурно стремителен и в то же время почтительно уважителен к своей партнерше. У нее же за внешней сдержанностью угадывается сильный темперамент. Она быстро передвигается по кругу мелкими шажками, при этом руки ее Делают мягкие, округлые, невыразимо нежные движения. Изъявления почтительных чувств принимает она благосклонно, однако с легким вызовом.
Ярко выраженная танцевальность народа внесла свой национальный дух в грузинский классический балет. Любят в Грузии пение, особенно хоровое. Песня сплачивала людей в боевых походах, создавала соответствующий настрой в дни скорби и печали, а уж в пору веселья и дружеских встреч без песни совсем не обойтись. И что примечательно: сколько в Грузии этнических групп (а их много!), столько и песенных характеров. Исполнены гордого мужества песни сванов, величавы кахетинские застольные, лиричны мингрельские, искрятся задором и юмором песни гурийцев… И совсем особая сфера — песни городских трубадуров, исполнителей серенад, а также городские романсы под гитару. Недаром грузинской современной эстраде очень близок русский классический романс, исполнением которого прославились такие звезды, как Тамара Церетели, Кето Джапаридзе, Нани Брегвадзе…
Народные песни и танец. Классические опера и балет. Театру оперы и балета в Тбилиси более ста тридцати лет. Его посещал еще Петр Ильич Чайковский. «Оперы мои играются здесь больше, чем где-либо…» — писал он отсюда. В Тбилисском оперном театре началась феерическая карьера двадцатилетнего Федора Шаляпина. Здесь расцвел талант советского композитора Захария Палиашвили, чьим именем теперь назван театр. Здесь же вырос как композитор крупного плана народный артист СССР Отар Тактакишвили, много лет соединяющий свою активную творческую деятельность с постом министра культуры республики.
Жизнь грузинской драмы прекрасна своей интернациональностью: в государственных театрах (а их в республике 23) играют на грузинском, абхазском, армянском, осетинском, русском языках. Немецкий драматург Бертольт Брехт создал «Кавказский меловой круг», грузинский Театр имени Руставели сделал по пьесе яркий, живописный спектакль, показал его в Москве, во многих городах Англии, Италии, где его бурно принимали.
В 1918 году умер в Тбилиси в нищете и безвестности большой художник. И только спустя много лет, собрав его наследие — десятки, сотни картин, оказавшихся в разных руках, люди удивились его пронзительному таланту и кристальной душе. Его произведения, написанные на клеенке, картоне, жести, стали сейчас достоянием и национальной гордостью грузинского изобразительного искусства. Картины Нико Пиросмани путешествуют из страны в страну. И везде неизменно, пользуясь выражением К. Паустовского, «берут человека за сердце и чуть сжимают его…».
Близкими людям разных национальностей становятся и картины народного художника СССР Ладо Гудиашвили, и песни композитора Реваза Лагидзе, и пронизанные добрым юмором книги и пьесы Нодара Думбадзе.
Вы — корни гор, грузины молодые,
Основа и опора всей гряды…
Человек в круглой шапочке с лицом мудреца имел маленький дом в местечке Мцхета и около дома маленький клочок земли. Всю свою долгую жизнь он трудился над этим клочком, выращивая цветы и делая из цветов, камней, сухих ветвей и мха различные сочетания. Эти сочетания как бы представляли в миниатюре горы и долины Грузии, ее ущелья, лесные балки, громады скал, присыпанные землей и поросшие травами. То не было копией, а только художественным видением. Калитка его сада всегда была открыта настежь для всех. И шли потоком гости Грузии, как они и сейчас идут, в сад, оберегаемый дочерью этого человека. Идут и смотрят завороженные, а уходят просветленные. Старик в шапочке Миха Мамулашвили любил природу своего края и делал это для себя, для других, чтобы они, увидев, полюбили его красивую страну. Никто не требовал от него такой работы. Он просто сам умел радоваться жизни и приносить радость людям и так прожил без нескольких месяцев сто лет.
Мы хотим рассказать и о женщине в черном платке, перекинутом через плечо, — абхазке Хфафь, что значит «посеявшая золото». Когда в Кутоле, селе, где она жила, создавали колхоз, ей было около девяноста лет. Она вошла в правление колхоза, стала первым бригадиром на чайной плантации и ездила в Москву на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. И в 130 своих лет она еще ходила на чайную плантацию, «пока солнце не припечет», и не для того, чтобы прокормить себя (в семье на нее за это сердились!), а просто не могла без «аусуры» — работы… Всему Кутолу на удивление жил человек!