Оленеводы оставались в горах.
Мань Уляку и Карпу, Дмитрию и Савве с «оленьей мамой» Евдокией предстоит проделать большой путь по Уралу. До первого снега будут они кочевать вдоль хребта в поисках лучших пастбищ для оленей. Еще много тяжелых дней придется пережить оленеводам на уральских горных дорогах.
Пусть же всегда светит им солнце и удачи сопутствуют во всем!
Валерия Шубина
ОГОНЬ НА СТЕРНЕ
Очерк
Цветные фото Б. Нечаева
Худ. В. Родин
По письму чувствовалось, что неведомый корреспондент — человек неистовый, страстный, открытый. Он писал о своем деле без оглядки, с ошеломляющим напором, и оно сразу стало дорого, необходимо мне. Это был директор охотничьего хозяйства из Ростовской области, станицы Нижнекундрюченской, Борис Алексеевич Нечаев.
…После долгого пути сначала в скором поезде, потом на электричке, затем в телеге и под конец на мотоцикле я настроилась на какие-то сверхъестественные красоты. Увидела же на удивление скромную местность с балками и оврагами, распаханными полями и выгонами для скота; чахлые сосны, истрепанные песчаными бурями, и унылые ряды лесозащитных полос. И только ветер приносил откуда-то терпкий запах чабреца да еще робкий весенний дух леса, вселяя надежду на то самое чудо, которое выманило меня из Москвы. Но вот на краю станицы с плетнями, виноградными шпалерами и хлевами, со всей этой расчерченной и перелопаченной землей, в соседстве с одной лишь дорогой, падающей за бугор, а потом вырывающейся к горизонту, замаячила усадьба. Отшельничья, странная, не похожая на другие. Такая могла принадлежать только натуралисту. Как сторожевая башня, высился дом. А вокруг все служило дикой природе: и сухая прошлогодняя трава, и ручей, и песчаная коса, и деревья. Служило, чтобы дать укрытие всему живому, позволить ему поднять смену и продолжиться на земле. Было в стороне, среди зелени, обступившей постройки, и вольерное общежитие зверья, самого разношерстного и разномастного, — домашний зоопарк. Услыхав скрип калитки, население засуетилось: одни приготовились боднуть, другие укусить, заклевать. Лишь орел-могильник, таинственный, одинокий, неподвижно следил за моими шагами к крыльцу.
Громоподобный голос заставил меня вздрогнуть и оглянуться. Передо мной стоял высокий седой человек в широченных вельветовых брюках и калошах на босу ногу. Вероятно, он появился откуда-то сзади, бесшумный, как дух, не задев по пути ни одной ветки. Голубыми глазами он глядел на меня и гадал, какая нечистая сила послала ему это недоразумение жизни. Трижды прокричал павлин. Человек сказал: «Нечаев!», что прозвучало почти как «Чапаев!». Представляю, сколько браконьеров лишались дара речи, когда он точно так же возникал где-нибудь в лесу. Да еще, наверное, палил в воздух. А в том, что Нечаев ни днем, ни ночью не давал покоя нарушителям, трудно было усомниться, особенно после утверждения:
— Я считаю, что специалист должен быть фанатиком, иначе ничего серьезного в своем деле он не добьется.
Признаться, я очень сомневалась, что в охотничьем хозяйстве можно достичь настоящего изобилия дичи да еще охранять природу. Вокруг обжитые местности, земля распахана, агротехника — во всеоружии, там, где когда-то строил гнездо стрепет, пасут скот, в лесу и то отводят участки под огороды. О земле охотничьего хозяйства, принадлежащей колхозу, любой председатель скажет: либо сельское хозяйство, интенсивное земледелие, животноводство, либо природа. А Нечаев утверждает: был бы лес, на любом месте. могу развести дичь!
День мы колесили по угодьям, а так как их семьдесят пять тысяч гектаров, то свою правоту Нечаев доказывал неделю. Когда к концу этого срока сама я стала похожа на загнанного зверя, Нечаев торжествующе спросил:
— Ну что, убедились?
Какого еще одобрения ждал человек, который оживил каждый кусочек земли, каждый водоем, на некогда голом месте развел столько фазанов и зайцев, что за неделю они уже примелькались мне! Глаз уже требовал зрелища более редкого вроде очумелой заячьей свадьбы, которая однажды табуном прокатилась мимо нас, или битвы фазанов, треплющих друг другу червонно-золотые перья, или полета стрепета, с посвистом полощущего черно-белые крылья. Взгляд уже искал какого-нибудь диковинного обитателя, который значится в «Красной книге», и скользил мимо разных там оленей, лосей, косуль.