Я слушаю Фанхио, понимаю, что он шутит, но чувствую, что в этой шутке есть доля правды, и спрашиваю себя, не является ли это предпочтение риска спокойному благополучию еще одной особенностью портеньос и аргентинцев? Такой же характерной для них, как страсть к политике, стремление к активному участию в жизни страны?
Я слышал от друзей там, в Буэнос-Айресе, даже такое, что для создания политической партии в этой стране необходимы по крайней мере четыре элемента: три аргентинца и одна пачка сигарет. Если добавить сюда еще и три чашки кофе, то партия будет создана наверняка. И просуществует, как минимум, до вечера. Когда ее учредители окажутся в другом кафе с другими собеседниками.
Если же говорить серьезно, то можно вспомнить, с какой поистине самозабвенной страстью отдавались аргентинцы предвыборной борьбе накануне последних выборов, состоявшихся в 1983 году. И с каким энтузиазмом приветствовали вступившего 10 декабря того же года на пост президента Рауля Альфонсина. Взрыв народного ликования, сопровождавший эту церемонию, свидетельствовал о том, что новый президент может рассчитывать на поддержку со стороны тех, кто отдал ему свои голоса. А такая поддержка очень понадобится Альфонсину: ведь занимать в Аргентине пост президента — дело столь же сложное и не менее опасное, чем участие в автомобильных гонках: за последнее десятилетие, предшествовавшее приходу к власти Альфонсина, в стране этой сменилось десять правительств. В среднем каждое из них существовало не более года.
Да, история Буэнос-Айреса, этого города с тысячью лиц, неразрывно связана с жизнью, заботами, с радостями и горестями своей страны и всего остального мира. И в том, что говорят, что думают, к чему стремятся аргентинцы, с которыми мы встречались в Буэнос-Айресе, отражается биение сердца всей этой нации.
«Наша страна должна взять в свои руки борьбу за утверждение своего суверенитета, за освоение своих богатств. И руководство этой борьбой должно находиться в руках самих аргентинцев», — вспоминаю я слова отставного генерала Гуглиалмелли.
«Сейчас необходимо действовать так, чтобы добиться подлинной независимости нашей страны, покончить с постоянным и грубым вмешательством в нашу жизнь транснациональных монополий» — мнение коммуниста Оскара Аревало. «Мы стараемся держаться, хотя это и нелегко», — сказал Хуан Мануэль Фанхио. «Мы сможем обеспечить работой большинство населения города», — убежден мэр Буэнос-Айреса Гильерме Чиоппо. «Все становится на свои места», — оптимистично думает Родриго, торговец скотом на «Меркадо де Асьенда».
«Жизнь каждого из нас напоминает книгу, страницы которой бывают яркими, радостными, а могут оказаться трагическими, грустными, печальными, — сказал мне ветеран профсоюзного движения старый и мудрый портеньо Рубен Искаро. И добавил: — Но мы должны всегда стремиться к тому, чтобы забывать печали и сделать радости постоянным спутником нашей жизни».
Я слушаю их, вспоминаю многие другие встречи с портеньос в Буэнос-Айресе, и думаю о том, что можно все-таки определить главную, самую характерную черту их национального характера: оптимизм, веру в свои силы, уверенность в том, что невзгоды пройдут и завтрашний день будет лучше, чем нелегкий сегодняшний.
К очерку Игоря Фесуненко
«У «ПОРТЕНЬОС» В БУЭНОС-АЙРЕСЕ»
Валентин Зорин
БУХТА ОЛЕНЬИХ ТЕНЕЙ
Рассказ
Худ. Ю. Гусев
Он лежит у меня на одной из полок книжного стеллажа — кусок полированной моржовой кости длиной в фут, с двумя отверстиями по краям. Он похож на желобок, по наружной гладкости которого резцом неведомого мастера нанесен тончайший узор из кружочков, квадратиков и пересекающихся линий. От времени полировка затуманилась, проглядывает желтизна, но если вглядеться в узор, уловить ритм повторения похожих штрихов, то кажется: это следы птиц и зверей на присыпанной порошей наледи… Костяное изделие — часть оленьей упряжи напоминает мне об Охотске, куда однажды ненадолго забросила меня судьба газетчика. Звеньевой оленеводческой бригады был слегка удивлен моим интересом к этому, по его мнению, далеко не лучшему образцу.