12 лет назад я обнаружил на склоне ущелья Пагодрома (Буревестников), в четырех километрах от нашего нынешнего лагеря, грандиозные обрывы морен мощностью до 50 метров. Изучение их рассказало о ранних этапах оледенения Антарктиды, отдаленных от современности миллионами лет, ведь антарктическое оледенение не только наиболее мощное, но и самое древнее из ныне существующих: оно возникло около 25 миллионов лет назад! Теперь с особой надеждой я посматривал на светло-серые породы, венчавшие уступ над озером Радок. Их толщина превышала добрую сотню метров. А что, если это древние ледниковые осадки!
Загадочный район находился по другую сторону озера, как раз напротив нашего лагеря. Подняться туда в лоб, по почти отвесным уступам, невозможно. Оставался длинный путь в обход озера, крюк километров в двадцать пять. Совершить его пешком не хватит сил. Вот если бы меня подвез на край плато вездеход, я бы уж нашел возможность спуститься и вернуться домой — по прямой, через озеро, расстояние в два раза короче. При взгляде из палатки эти планы казались мне вполне реальными.
По утрам обрывы над озером озарялись солнцем и выглядели особенно эффектно. Заинтриговавшая меня серая толща была рассечена лощинами, и лежащий в них снег словно фосфоресцировал. Издалека казалось, будто белые клыки сияют в теле темной горы. Назвал я это место на вершине плато Зубы Дракона, Борису название понравилось. Будкин, конечно, только усмехнулся. Но разве ему угодишь?
В прошлую экспедицию попасть на Зубы Дракона не удалось. Вот и сейчас наша работа в районе озера Радок подходила к концу. Вездеход, спешивший к нам с аптечкой для Будкина, предоставлял единственную возможность для такого путешествия, своего рода последний шанс.
Я перебирал в уме различные варианты. Нас в лагере пятеро. Двое, механик Борис и гидролог Саша, должны заканчивать промеры на озере. Будкин со своим помощником выполняет ответственное задание по космической тематике и без вездехода, понятно, обойтись не может. Значит, желающего пойти со мной взять неоткуда. К счастью, свой маршрут Будкин проложил близ Зубов Дракона. Отлично! Его вездеход подбросит меня по пути на плато, оттуда за час-другой я доберусь до загадочных обрывов. А уж обратно под горку возвращаться будет веселей. Спущусь к озеру, там гладкая дорога до самого лагеря. Конечно, это нарушение экспедиционного правила, запрещающего ходить в одиночку. Но ведь правила, известно, немыслимы без исключений. В антарктических оазисах нет таких опасностей, как на леднике, где исследователя подстерегают коварные трещины. В оазисе под ногой земная твердь. Важно только не сорваться со скалы, не сломать ногу. Риск, конечно, остается. Мало ли какая напасть может приключиться с тобой в маршруте!..
Зубы Дракона вызывающе смотрели прямо на лагерь, сверкали с высоты, дразнили своей мнимой близостью и доступностью. И я принял решение. Здесь, в нашей палатке на берегу озера Радок, я мог взять всю ответственность на себя. «Сейчас или никогда!» Для меня это было равносильно гамлетовскому «быть или не быть?».
Послышался гул вездехода. Я вылез из палатки. Зеленоватая машина показалась из-за горба ближайшей сопки, словно жук-бронзовик полз по серым скалам, уступами спадавшим к нам в котловину. Не подвел Иван-вездеходчик, прибыл вовремя. Нужно не мешкая собираться в маршрут.
Ветер так и не стих, но у палатки на солнце стало вполне сносно. Саша с Борисом отправились на озеро. Будкин с помощником и я пошли к вездеходу. Будкину я предложил занять место рядом с водителем — самое удобное, теплое и почетное, «генеральским» у нас называется. Начальник базы там обычно восседает. Но сейчас, решил я, оно принадлежит Будкину по праву. Он давно к этому маршруту примерялся, намечал по аэрофотоснимкам дорогу. Я же транзитный пассажир, меня высадят на краю плато, где торчат Зубы Дракона. Дальше пешком, пусть медленно, но надежно. Места там даже для вездехода непроходимые.
Будкин повертел в руках аэрофотоснимок, уточняя, куда меня нужно подвезти. Недовольно заметил, что это километра три крюк от его маршрута, но, очевидно, потрясенный тем, что я предложил ему «генеральское» место, не стал спорить. А может, так на него бесалол подействовал: ведь сразу горсть таблеток проглотил.